- Тесой?
- Чего?
- Завтра будешь драться?
- Нет.
- Ти опять сбежишь?
- Да, - ответил невозмутимо и каждый раз, голос будто бы доносился из разных уголков камеры. - Я за тобой вернусь. Никуда не уходи.
Куда уж тут уйдешь; впрочем, выход был прямо под носом - прыжок веры. В бездну. Анна собиралась спросить, как планирует бежать, но пролетавшее на фоне оранжевого диска черное пятно, не уступавшее вертолету в размерах, унесло вопрос вслед за распахнутыми крыльями.
- Иглаптица, - голос искателя донес название сквозь пошарпанную стену, - очень красива и еще более опасна, но на людей нападает редко. До их описания в Монструме Анна не добралась, и, наверное, не доберется - пухлую книжонку забрали. Все, что оставалось - наблюдать за тем, как крылатое чудовище скрылось где-то за черными стенами Обелиска.
- Непроизносимий, - ворчливо выговорила она, - что за странное имя такое?
- А Нора?
- Нора? - переспросила Анна.
- На одежде, внутри на стенах...
Анна не могла забыть надписей на костюмах, - маркировки маячили перед ней все время полета, - «HOPE» и искренний смех перебил речь искателя; никогда не слышал столь дивного смеха, приятным теплом пробежавший по телу.
- Это акроним. Ну, знаешь, образован из первих букв, - начала приводить примеры, названия которых не сказали ни о чем; странный набор звуков. - АКМЕ, КОЗА, а то, что ти називаешь Норой, есть Хоуп - Надежда.
Молчание. Почесался затылком о шершавую стену. Не мог передать словами охватившие его чувства, необъяснимо происходящее между ним, Анной и тем, что, и как она говорит; он сам жил одной лишь надеждой на лучшее время. Железка, упавшая с неба - Надежда. Цой не верил и не понимал ни судьбы, ни судьбоносного замысла, но символизм, с которым все случилось, вселил странное ощущение предназначенности и предопределенности. Никогда прежде искатель не помнил себя настолько уверенным, не был настолько убежденным в правильности совершенных действий, в необходимости происходящего. Он готов идти дальше не смотря ни на что - может, на этот раз все завершится. Впервые силы придала не пыльца и не инстинкт выживания, им двигало нечто неосязаемое, оттого казавшееся совершенно бесценным, - идея.
И пока Цой пытался разобраться с диковинными чувствами, Анна с трепетом рассказала о том, что так называлась миссия до Инцидента, - операция «Orion» с задачей доставить людей на поверхность Марса, - Красной планеты.
Первый полет корабля Orion запланировали на две тысячи восемнадцатый год, еще до ее рождения. Как раз тогда астрономы обнаружили планету земного типа в зоне обитаемости, а когда выяснилось почти стопроцентное сходство с Землей, совет принял решение скорректировать программу «Orion» на доставку людей к планете, названной Земля Два-Ноль. Колонизировать новую планету в точности похожую на Землю намного проще, чем бороться с пылевыми бурями, вихрями и прочими невзгодами Марса. Со сменой цели программы «Orion» поменялось и название, - Heritage Operation of People Expansion, - символизирующее расширение владений людей в космосе. Подготовка шла полным ходом. Тысячи вовлеченных в проект специалистов с полной отдачей трудились не покладая рук. Правда из-за ситуации в разобщенном мире, несколько раз программа оказывалась на грани срыва, но к счастью, остались влиятельные люди, искренне верящие в высшее благо, живущие ради лучшего будущего следующих поколений, а потом случился Инцидент, и все мире полетело к чертям. Земля Два-Ноль стала несбыточной мечтой, а единственной реальностью, - необходимость сохранить планету Земля. С изменившейся целью, в очередной раз сменилось и название, точнее, последнее слово, и получилось Heritage Operation of People Establishment, - проговорила, словно неведомое заклинание. Теперь суматоха с названиями виделась Анне такой бесполезной и совершенно не нужной, - улыбка незаметно прокралась к уголкам ее губ, пока солнце лукаво подмигивало последними лучиками, прежде чем успело нырнуть туда, куда не могли заглянуть глаза.
Небо очернело и совсем скоро серебряный свет луны окрасил холодными оттенками зеленое покрывало крон деревьев.
- Как давно все произошло?
Анна тяжело вдохнула, - так, словно вместе с воздухом к ней возвращались воспоминания.
- В две тисячи семьдесят седьмом году, - печаль в голосе сменилась сдавленным смешком. - Ми ждали атомной войни или чего хуже, но случился Инцидент.
Столько новых слов до конца неясных искателю. Хотел узнать значение каждого.
- Инцидент?
- Название собития, которое не удалось сокрить от людей, да и как такое скроешь? Огромние корабли, большущие машини попадали с небес...
- Попадали? - оборвал удивленный голос искателя.
- Всио так, Тесой, а ти не знал? - Анна быстро осознала глупость вопроса. Откуда им, каторжанам, знать о творившемся тогда в мире. Упавшие четыре корабля, приумножившие хаос и разрушения в мире, получили имена Четырех всадников Апокалипсиса. Первый и самый крупный корабль, прозванный Чумой, упал в Тихом океане, вызвав огромное цунами, смывшее большую часть Западного побережья Америки. Второй, названный Раздором, рухнул в Антарктиде. Третий - Голод, - разбился в Сахаре, и последний, четвертый, именуемый Смертью, - Анна головой указала на Обелиск, не сразу сообразив, что искатель не видит движений, - на территории Русси, ближе к центру Восточно-Европейской равнини. Падали корабли и меньших размеров, но я не могу сказать, где именно. Не помню всех мест, да разве важно? Ничего не осталось.
Цой услышал столько незнакомых названий Старого мира, о существовании которых и помыслить не мог, но инстинктивно осознал масштабы случившегося. Надеялся и верил, что Старый мир обратился в прах не полностью, он слепо бродил по Каторге в надежде отыскать безопасное место, где-нибудь за ее границами, и вот Надежда нашла его сама, но совершенно не такая, какую он искал, какой представлял.
- Наверное, лучше так, - продолжила Анна, печаль пережитого давно оставила голос, - Инцидент поставил точку за нас. Наш финал мог иметь больше сериозних катастрофических последствий.
Цой не верил ушам; хорошо хоть разделявшая их стена скрывала от ее глаз охваченное замешательством лицо. Но как же найденные им фотографии? - В них столько... тепла.
- Говоришь так, - искателю тяжело давались такие речи и слова, - будто в мире совсем нет добра.
Анна усмехнулась, но ему не удалось разобрать интонации.
- В мире не осталось ни добра, ни зла, только мера эгоизма. И ми сами, Тесой, виноватие.
- Почему?
- Почему? - ненавистно переспросила Анна. - Потому что позволили решать за нас, что хорошо, а что плохо, кто друг, а кто враг, кого бить, кого миловать и однажди случилось так, что враги оказались всюду, а бить пришлось всех и никакого тебе апокалипсиса, конца света, пандемии, катаклизмов или воссоздания чиорной дири в лабораторних условиях. Впервие в истории размер дубинки не имел никакого значения. Владеющий словом овладел и мнением, и обикновенная человеческая ненависть друг к другу сотворила столько ужасов, причинила столько боли. Страшно подумать.
К глазам подбежали слезы. Вытерла их рукавом и поежилась от неприятных ощущений, вызванных грубой кожей одежки.
- А чо за дубинка? - топорно спросил хриплый голос смотрителя за железной дверью.
- Молчал бы, дурень, - осуждающе прыснули знакомые ненавистные нотки Зои. Анна не подозревала, что их слушают, не ответила. - Завтра умрешь, Цой, - прошипев, отрезала Зоя.
Цой не потрудился ответить, а Анна собственной кожей ощутила напряженное молчание.
- Молчишь? - провоцировала она. - Молчи. Завтра закричишь.
Грозно удаляющиеся шаги сказали Анне о многом; о том, что искателю одним лишь молчанием удалось взбесить девушку, о том, что завтра она обязательно явится, назло, доказать своим присутствием его глубочайшее заблуждение. Анна оценила хитрость искателя, но и подумать не могла, что следующим утром все произойдет в точности так, как он и сказал.