Глава 3: Отработка возражений
15 апреля ровно в 15:00, детектив просматривал записи с камеры видеонаблюдения, размещенной в подъезде умершего уже после того, как осмотрел квартиру погибшего, и думал: «Хм… Странное это дело… Если эта девушка убила его, из-за денег, которые являются единственным возможным для неё мотивом – почему тогда она не попыталась вскрыть сейф, который стоит у него в квартире?… Испугалась подниматься наверх и открывать его дверь, поскольку на лестничной клетке висят камеры?… Вряд ли, она же уже попала под камеры! Квартиру бы она открыть точно смогла бы, на записи отчётливо видно, как он закрывает дверь ключами… Да и стал бы он покидать свой дом, зная, что не закрыл дверь… Если бы так и было, то ей бы ещё легче было попасть внутрь… Но она точно видела сейф, судя по камерам, что размещены также и у него в квартире, они пили чай именно там! Быть может она не нашла у него при себе кода позволяющего открыть сейф?… Был ли он у него при себе или нет – я смогу узнать, взглянув на его тело… Если же он у него был, но она не нашла, значит мотивом были не кража его денег, а что то другое… И убийца соответственно ни тот на кого мы думаем! И почему мне только сразу не дали осмотреть тело покойника?…». По истечению примерно пятнадцати минут после этих размышлений, этот же специалист по раскрытию преступлений подошёл к трупу вопреки указаниям со стороны начальства. Он подошёл максимально близко к телу покойника, но его криками прямо в ухо стал останавливать его коллега, он кричал: «Адам, что вы себе позволяете?!». Адам же в ответ на это хладнокровно промолвил: «Я знаю, что я делаю». Вслед за этим, он порылся в лёгкой куртке-ветровке, которую перед смертью напялил на себя покойник и обнаружил там записку, которой увидел какой то код, после чего подумал: «Ага, у него был при себе код, а проститутка его не нашла! Значит и не искала! И вне зависимости от того, от сейфа ли этот код, найдя его, та женщина по-любому бы вернулась в квартиру к убитому, чтобы проверить код на сейфе! Но поскольку записка не была похищена, то и за сейфом проститутка не возвращалась, да и такой же вывод можно сделать, глядя на записи с камер видеонаблюдения! Уверен, если бы мотивом для убийства послужили бы деньги, то человека бывавшего в квартире Бредда, привлёк бы этот огромный сейф, что стоит посреди комнаты!». Далее, Адам осмотрел колотые раны, оставленные на теле умершего и вслух заявил: «Он умер ни от ран на теле! Вся кровь, что осталась на его одежде мутного цвета… Обычно, когда человека режут при жизни, до застывания крови, на одежде остаётся хотя бы капля крови алого цвета! Тут я такого не наблюдаю… Причиной смерти стало что то другое… Но зачем убийца захотел скрыть, что именно?… Быть может, вещь, которую скрыл замешанный в этом может приблизить нас к разгадке преступления?… Но вообще тем, что скрыл разыскиваемый преступник, он вполне вероятно ударил убитого по голове… Поскольку именно в районе головы, я всё же наблюдаю алую кровь!». После этих слов, один из упёртых коллег следователя, обратился к нему со словами: «Адам Сакстон, вы сейчас тычите пальцем в небо… Не всегда всё бывает настолько сложно и закручено, как вы любите! Тут уже всем нам очевидно, что убийца та блудница!». Адам Сакстон хотел возразить, но тут его перебил внезапно вмешавшийся мужчина, который был жителем дома, в который проходила упавшая труба. Мужчина громко стал выражать детективам своего недовольство: «Лучше бы вы и в самом деле не сидели на месте, два часа рассматривая бездыханное тело, а занимались бы поиском причин, по которым в мою квартиру перестала поступать какая либо вода – как холодная, так и горячая!». Внимательно выслушав мужчину и подумав буквально пять секунд, Адам Сакстон связал все точки друг с другом и чтобы до конца убедится в своей догадке, задал вопрос: «Гражданин, а вы не слышали никакого грохота посреди ночи?». Мужчина резко воскликнул: «Да, было дело, меня посреди ночи разбудил какой то сильный шум, который буквально через считанные миллисекунды закончился, и поэтому я не стал смотреть в окно и проверять в чём дело!». После этого, Адам Сакстон принялся объяснять остальным следователям свою догадку и рассказывать на чём она построена: «За время пока я находился в квартире погибшего, я успел узнать о нём то, что он работал менеджером по продажам в компании, занимающейся трубами! А теперь мы слышим от случайного жителя дома расположенного рядом с телом умершего, что в дом резко перестала поступать вода, и посреди ночи раздался сильный грохот… А не думаете ли вы, что сантехническая труба упала прямо на голову погибшему, потому что её кто то отстрелил?… Этот же кто то вполне вероятно захотел её спрятать, чтобы скрыть истинный способ, использованный в ходе убийства… А скрыть ему это было нужно, поскольку жертва как раз продавала трубы! Убийца наверняка решил, что в смерти продажника труб от самих труб, мы явно увидим какую то иронию и захотим нагрянуть в офис компании, в которой работал погибший! Он очень сильно не хотел этого, ведь знал, что это приблизит нас к нему! Как вам такая догадка?…». Работники детективного бюро переглянулись между собой и всё же были вынуждены согласится с озвученной Сакстоном теорией. Тем временем, Коул находился в офисе и пожинал плоды своего совершенного утром преступления. Он уже успел выполнить столько продаж, что почти сумел обогнать Бредда, о смерти которого начальник пока не знал, и думал, что тот отлынивает от работы. Однако, неожиданно для Коула, в офис зашли детективы, которые сразу переступив через порог показали свои значки. Коул думал: «Чего?… Что привело их сюда?… Значит, они всё же догадались, что жертва умерла ни от колотых ран… Они поняли, что преступник специально захотел спрятать истинную причину смерти Найта?… Но тогда если они пришли к выводу, что убийца решил спрятать трубы, то тогда они уж точно понимают, что убил его кто то из нашей компании, и что смерть Найта от труб – это не случайность! Надо было хотя бы не прятать трубы… Вот я дурак! Всё равно же там в пределах двух домов, что находятся по обеим сторонам от трупа, пропала вода… Трубы спрятать мне удалось бы с очень малой вероятностью! Теперь я как главный конкурент ещё и стану главным подозреваемым! А если они опросят ту проститутку… Раз уж она уже вне подозрений, то мне точно конец, ибо пусть я и подошёл к ней в парике… Однако, комплекцию мою она описать сумеет… А я между прочим единственный в офисе с таким телосложением и ростом! Все либо заметно ниже, либо заметно выше!». Коул думал обо всём этом, всматриваясь в закрытую дверь кабинета его начальника, в которую вошли следователи. Со спины же к нему подошёл детектив Адам Сакстон и заявил: «Чего то вы сильно заострили свой взгляд на той двери… Такая острота во взгляде оправдывает ваше имя, Кол! Да и я думаю, что много кто из вашего коллектива, согласился бы со мной, что вы достаточно Коулкий Коуллега, так сказать! А также быть может с остротой и колкостью именно вашего ножа столкнулось тело покойного Бредда! Думаете я не навёл о вашей компании справки прежде, чем мы с моими коллегами сюда наведались?… Из всех сотрудников компании у вас было больше всего причин убить Найта!». Коул в ответ на это промолвил: «Но это же ещё не означает, что это сделал я, верно?…». Адам продолжал заниматься прямыми обвинениями в сторону Коула: «Да, но кроме того, мне известно, что вы были единственным в офисе, кто не считал себя другом Бредда, в моменты, когда он ещё был жив! Вы же даже никогда не бывали на совместных корпоративах!». Коула уже трясло, он был напуган, но всё же задал вопрос, при этом повысив тон: «А почему вы думаете, что убийца вообще среди работников конторы?!». Адам в завершении всего этого сказал: «Пусть ваше имя, Кол – это уже вызов, как и заданный вами вопрос… Я всё равно отклоняю ваш вызов… А не принимаю я его, потому что мне даже объяснять не нужно, почему мы пришли именно к такому выводу… Поскольку вам как убийце и так это понятно! Кроме того, послушайте меня, Коул… Вы единственный левша в компании, а по тому, как удары колотым предметом были нанесены в грудь Найта видно, что сделал это левша!». В целях возразить Коул воскликнул: «Так можно же наносить удары двумя руками, я бы так и делал, чтобы не выдать себя!». Адам именно на это и рассчитывал, после чего заявил: «Вы только что себя выдали, вы сказали об ударах наносимых с двух рук… Такое решение является практичным, когда человек сидит верхом на своей жертве, а та лежит… Если бы вы как и все не связанные с полицией люди, думали, что истинной причиной смерти вашего коллеги является удар ножом, то вы бы подумали, что ему вонзили в грудь нож один раз и сделали это в момент, когда он стоял, не особо прицеливаясь! А так вы сразу вообразили ситуацию, в которой жертва лежит!». Коул же начал спорить: