К удачливому новичку с поздравлениями подходили остальные герои, дружески хлопали по плечам. Хорнунг понял, что прошел первое испытание. Среди поздравлявших был один герой с очень знакомым лицом, которое портили дурацкие пышные усы. Хорнунг вгляделся. Герой оскалился в улыбке.
– Ну что, узнал? – спросил он.
– Не может быть, – прошептал федеральный капитан.
– Может, – подтвердил усач. – Это тело когда-то принадлежало твоей душе. Я – Тод Вёльси. Твое предпоследнее воплощение. Привет, братан!
– Здравствуй.
– Здесь не говорят "здравствуй", надо говорить "Привет".
– Привет.
– Молодец. Только мой тебе совет на грядущее. Будь осторожен. Здесь все кровники. У всех братья и не по одному. Если не хочешь быть битым – ищи побратима. Хочешь, будем корешами-побратимами?
Хорнунгу пока что не хотелось ни с кем брататься, тем более со своим старым воплощением. И он нашел отговорку:
– Видишь ли, у меня уже есть побратимы и без их одобрения я не могу вступать в новый союз. Таковы условия нашего договора. Нарушить клятву я не могу, сам понимаешь – кодекс чести.
– О чем разговор, конечно!..
– Мы ведь пока можем дружить и без клятв, верно?
– Выпьем за это. Эй! дайте нам вина!
Прибежал вездесущий карлик с кувшином вина. Хорнунг не удивился его воскрешению. Валькирии его тоже откачали, надо полагать, при помощи все той же живой водицы.
Выпили на брудершафт.
– Слушай, объясни, – сказал Хорнунг. – Я что-то не пойму. Ты утверждаешь, будто являешься прошлым моим воплощением, но ведь тело смертно, бессмертна лишь душа, а она одна. Как же нас может быть двое?
– Тело наше не простое, как китайские куколки, вставленные друг в друга: ментальное, астральное… еще хрен знает какое… В этом я не слишком разбираюсь. Давай лучше выпьем еще.
Выпили снова на брудершафт.
– Будем держаться вместе, – говорил Тод. – Здесь вообще-то жить можно. Вино, жратва, доспехи и оружие – все даром, от бога. А какие тут бабы! В Срединой усадьбе ты таких отродясь не встречал. Настоящие боевые подруги. Одно слово – валькирии! Я тут шашни закрутил с одной, Брунхильд её имя. Правда у нее ухажер имеется. Не простой, весьма знатный. Сигурд, слыхал небось?
– Вроде знакомое имя.
– Ну еще бы!.. Короче, если он со своими корешами-гьюкингами заикнется на меня, ты, надеюсь, поддержишь брата?
Хорнунг сделал вид, что горячо поддерживает лестное предложение. А про себя подумал: "Черт побери! Неужели я был вот этой образиной? Какой же он глупый и противный… На кой ляд мне ваши дрязги. У меня дел по горло".
Тут он опять вспомнил о настоящих своих друзьях – о Гельмуте Зальце и Байроне Фалде, замурованных в телах крэгах, почти пропащих. Вот кого надо выручать!
Меж тем вечер продолжался. Игры были в разгаре. Из уст героев все чаще вылетали слова самые нецеремонные. Атмосфера накалялась, и было ясно, что вскоре непременно начнется еще одна потасовка. Хорнунг силился придумать причину, чтобы удалиться из пиршественного зала. Не то чтобы он опасался побоища, просто действительно ему требовался отдых, кроме того, необходимо обмозговать план спасения товарищей.
Дальше цели – освободиться из тела крэга – Хорнунг как-то даже не заглядывал. Это казалось главным, а там будем ориентироваться по обстоятельствам. Но вот настал момент, когда стоит продумать следующий ход. Кё здорово напугала Хорнунга, сказав, что освободившейся из тела душе угрожают многие опасности и соблазны. Она права. Были и остались опасности и соблазны. Кто знает, куда его еще занесет.
– Слушай Тод, – сказал Хорнунг, – где бы здесь прилечь отдохнуть?
– Да вон ложись на лавку!
– Нет, мне бы отдельную палату. Шумно здесь очень. Не уснуть.
– Какой еще сон? Сейчас бабы придут… Ох, хитрюга! Поди, валькирию какую приглядел, а?
– Нет. Просто я в пьяном виде нехорош. Безумие на меня накатывает.
– Подумаешь, безумие! Мы все тут берсёрки.
– Прошу как брата, уважь. Покажи дорогу в казарму.
– Ладно, пошли.
Они выходили из залы, когда кто-то крикнул, распаляясь:
– Как ходишь, как ходишь?! Ты, касть поганая! На одну ногу стану, за другую дерну, пополам разорву!
– "Ложе коня" подойдет? – спросил Тод, приведя Хорнунга в какое-то темное помещение.
– Мне не стойло нужно, а койка.
– А я что тебе предлагаю? – Тод высек кресалом искру, зажег масляную лампу. В палате стояла кровать – широкое роскошное ложе, по углам которого были расставлены деревянные столбы с резными изображениями морд коней. Отсюда, по-видимому, и название – ложе коня.