– По-моему, это туземцы, сэр, – нервно сказал Зальц, переходя на официальную субординацию.- Летят нас встречать. Правда, их делегация несколько многовата, но эти провинциалы так любопытны… – Он глядел в свой бинокль на приближающуюся железную армаду и говорил почему-то шепотом, словно опасался, что туземцы, которые находились в своих жутко гудящих машинах, могут его услышать. – Ну и колымаги… кажется, у них движителем служит воздушный винт. Анахронизм!
Зальц попытался усмехнуться, но смешок вышел жалким: уж больно зловещим был гул моторов у этих черных механических ястребов.
– Очень похожи на "мессершмитты", – сказал Хорнунг тоже приглушенным голосом. – Концы крыльев резко обрезаны, коробчатые воздухозаборники, по два под каждым крылом и наклонные стойки для поддержки хвостовых плоскостей – характерные их особенности.
– Что такое "мессершмитт"? – спросил штурман срывающимся от волнения голосом.
– Немецкий военный самолет времен второй мировой, полное название этого образца – "Мессершмитт – 109", принадлежал к классу легких истребителей, вооружение: пушка, пулемет, но мог нести по две двухсоткилограммовые бомбы…
– Неслабо, – стуча зубами, пролепетал Зальц. – Нам и одной хватит, чтобы в жмурики записаться.
– Одной вряд ли отделаемся, сзади летят машины другого типа, похожие на "Юнкерсы", "Ю – 87", а они – пикирующие бомбардировщики… Ох, чует мое сердце, не для объятий они летят.
Хозяева планеты неумолимо приближались, держа курс на позиции, занятые чужаками.
– Фалд! – крикнул капитан в микрофон мультивиза. – Байрон Фалд, срочно ответьте мне! Это я, Хорнунг… Вы слышите меня, Фалд?
– По-моему, он снял браслет, – вставил слово напарник.
– Чертов "поэт", я его пристрелю! – взвился Хорнунг. – Под суд отдам, мерзавца! Ну доберусь я до него…
– Остыньте, сэр, – примирительным тоном сказал Зальц. – Бог даст, может, и пронесет – не заметят нас. Туземцы, видать, еще не до конца истребили друг друга. По всему видать, у них тут война. Держу пари, что они идут на более важную цель, а вовсе не затем, чтобы прихлопнуть троих ни в чем не повинных космических дальнобойщиков. Если только их внимание не привлечет наш "Орел"…
Хорнунг, повернув голову, злобно смотрел в сторону корабля. До него была миля с небольшим, и он действительно находился на периферии возможной зоны поражения, при условии, что самолеты не изменят курс. "Если хорошенько припустить… – подумал он. – Нет, не пойдет, слишком открытая местность. Лучше не высовываться. Может и в правду отсидеться здесь. Пусть себе воюют, наше дело – стороннее…"
Рокочущий гул воздушной эскадры возрос уже до такой степени, что хотелось заткнуть уши. Наглухо. Но это мало бы помогло: низкий звук, частично переходящий в инфрадиапазон, воспринимался уже не только ушами, но и всем телом. Они стояли под маскировочной сетью, и можно было с уверенностью сказать, что с воздуха их не заметят. Однако инстинкт, доставшийся от животных предков, требовал немедленно забиться в норку, достаточно прочную, в такую, как, например, железобетонный дот. Разум же подсказывал, что укрепленные точки, как раз и могут являться объектами атаки, и потому держаться от них надо как можно дальше.
Мозг, раздираемый противоречивыми сигналами, оцепенел. Люди застыли на месте как буридановы ослы и, затаив дыхание, смотрели в небо, моля Создателя, отменить ничем не заслуженную кару.
Воздушная армада уже не ползла, а стремительно накатывалась ревущей железной волной. Огромные крестообразные тени пронеслись по земле, и первые звенья самолетов как вихри мелькнули над головами астронавтов, позволяя без всякой оптики разглядеть на своих крыльях и фюзеляжах устрашающие знаки и разухабистые символы: кресты, сдвоенные молнии и карточные масти.
И тут, ко всеобщей вакханалии чудовищного рева моторов и клокочущего воя воздуха, вспарываемого винтами и широким плоскостями проносящихся самолетов, добавился пронзительный свист. БОМБЫ! Случилось то, чего они больше всего боялись.
Хорнунг машинально взглянул на звездолет и увидел, как над ним раскрывается, играя всеми цветами радуги, силовой зонтик. ""Орел", может быть, и уцелеет, а вот уцелеем ли мы?!" – Эти мысли вспыхнули и погасли в голове капитана. Леденящий душу вой падающих бомб вытеснил из нее всякую способность о чем-либо думать, кроме как о том, что с высоты 500 метров свободно падающее тело достигает земли за 10 секунд. Хватит, чтобы лечь на дно траншеи и прочитать последнюю молитву. Но все пошло наперекосяк.