Капитан Вёльд Хорнунг без лишних слов занял место первого пилота. Гельмут Зальц сел по правую руку от него, сбоку примостились Байрон Фалд и человек из команды челнока, которого звали Меркуш. Каждый доложил о своей готовности.
Хорнунг оглянулся на стоявшего в проеме двери Идола Карлока.
– Распорядитесь очистить полосу.
– Кровь бросилась в лицо Идолу, он попятился, направил гневный взгляд в хвостовые отсеки и гаркнул:
– Почему воронкИ еще на поле?! Быстро их растащить, мать вашу!
Капитан оглядел панель управления. Все, в общем-то, знакомо, приборы стандартные. Компоновка непривычная, но эта беда небольшая. Важно запомнить места расположения приборов, нужных при взлете. Зальц тоже уже освоился и деловито щелкал тумблерами на потолочной панели и приборной доске. Кабина ожила, расцвела огнями. Ожили экраны компьютеров, запускались программы тестирования систем корабля. Прозвучали первые отчеты: система такая-то к старту готова.
– Двигатели на прогрев, – прозвучала команда командира для механика.
– Есть двигатели на прогрев, – откликнулся Фалд.
Завыли насосы и турбины, грохнуло зажигание, полыхнуло пламя из дюз, из красного делаясь голубым.
Это Хорнунг слегка повернул регулятор сектора газа. Глянул в лобовое окно. Люди Идола, надрываясь от перегрузок, ползали вокруг горящего автобуса, сбивали пламя струями из огнетушителей. Потом они крепили тросы, и тянули обгоревшую, искореженную груду металла двумя работоспособными машинами.
Бортинженер Меркуш, который прослушивал эфир, радостно сияя и крича во всю глотку, доложил, что к Крэгару на всех парах мчится имперский крейсер "Бесподобный", с карательным отрядом на борту, во главе с Гаэтано Каземишем Базьяром, прозванным полковником Смерть.
Услышав, это имя испугался даже главвор. А тут еще, как назло, лопнул один из тросов, которым тащили покореженный автобус, или как зеки его называют, воронок. И ведь его, этот чертов воронок, уже почти убрали с дороги, оставалось протянуть каких-нибудь два метра – и на тебе!
Впрочем, если медленно проехать мимо, то, возможно, колеса не зацепят препятствия. Но зато длина разгона сократиться на десять метров. При затяжном взлете эти десять метров могут сыграть роковую роль. Не хватит полосы. И тогда – катастрофа!
Но Идол Карлок уже решился.
– Гони! – приказал он капитану Хорнунгу и для вящей убедительности опять запустил веселую фрезу. Сверкающий вихрь убийственного металла, как нимб, замерцал над головой Фалда. Волосы у Байрона встали дыбом.
– На полосе ваши люди, – невозмутимо ответил Хорнунг. – Позвольте им подняться на борт.
– Гони, я сказал!!!
Поющий смертельный диск опустился и подстриг супермеха под ёжик. Тот втянул голову в плечи так, что хрустнули шейные позвонки.
Хорнунг убрал тормозные колодки и немного отжал от себя рычаг тяги. Двигатели взревели, челнок дрогнул и медленно покатил по дорожке. Люди Карлока на карачках убегали в стороны, что-то кричали, беззвучно разевая перекошенные ужасом рты. Махали руками.
Один отчаявшийся зек, лежа на бетонной полосе, поднял винтовку и несколько раз выстрелил в надвигающееся на него брюхо шаттла. Сидящие в челноке услышали слабые щелчки по корпусу – "Бац! Бемс!" Для корабля эти пули отчаяния были не более чем комариные укусы для слона. Потом шаттл слегка вздрогнул, словно наехал колесами на небольшую кочку, на мягкую такую кочку. Хруста косточек и крика боли никто не услышал. Да и был ли крик?
Едва скрылся позади разбитый воронок, Хорнунг поставил аппарат на тормоза. Стоявший в проходе Идол Карлок, едва не упал вперед.
– Ты что, гад делаешь!?! – заорал главвор, с трудом восстанавливая равновесие. – Чего встал?! Гони дальше!
– Пожалуйста, пройдите в салон, сядьте и пристегнитесь к креслу. Иначе вы серьезно пострадаете… – спокойно сказал Хорнунг, но не выдержал, сорвался: – Командуйте своими головорезами! А в кокпите начальник – я!
– Угрожаешь, федерал?
– Да пошел ты!.. в салон… Фалд, даю стартовую тягу!
Капитан медленно отжал ручку от себя. Двигатели завыли, загрохотали, шаттл затрясся, стоя на месте.
– Второй пилот готов?
– Готов!
– Включай обратный отсчет!
Второй пилот щелкнул тумблером. Скрипучий механический голос раздался из-под панели, говоривший на великофриканском диалекте: "До старта – десять секунд. Девять… восемь…
Зальц повторял отсчет, параллельно работая с приборами: