– Что вы умеете играть? – спросил их Базьяр.
– А что вы желаете? – сказал руководитель музыкантов – длинноволосый пожилой молодой человек, с лунным блеском монокля в глазу.
– Что-нибудь из классических танцев.
– Вальс, танго, лесбинку, летку-енку, джибис?..
– Фриканку умеете?
– Попробуем, – ответил руководитель и махнул рукой своим товарищам.
Защелкали кастаньеты, музыканты ударили, дунули, растянули – одним словом, заиграли, неимоверно фальшивя поначалу, потом все более уверенно попадая в тон и ритм. Солировала рота, 17-ти струнный инструмент, корпус которого напоминал колесо. Полковник Смерть, выступая на полупальцах, быстро заскользил по паркету, держа осанку, картинно поставив руки. Танцуя, Базьяр выбирал себе партнершу, острым взглядом высматривая её среди собрания дам. Возле одной матроны остановился, взял её за руку, выдернул из толпы и, как коршун, потащил за собой безвольную добычу. Дама была ошеломлена столь грубым обращением, щеки её помертвели от бледности. Как испуганная лошадь, косилась она на труп охранника и вздрагивала от резких движений своего мучителя. Базьяр вращался вокруг дамы, точно петух, потом взял партнершу за талию, притянул к себе, потащил по залу, крутя в разные стороны. Партнерша закатила глаза и рухнула без памяти. Глубокий обморок освободил её от дальнейших мучений. Музыканты сбились с такта и остановились.
– Играть! – приказал Базьяр и двинулся за новой жертвой.
– Послушайте, вы! – вскричал Верховен, – Немедленно прекратите этот садизм!
Солдаты Базьяра наставили ружья на первого капитана.
– Позвольте мне, – выходя вперед, сказала стюардесса Наташа Кольен. – Я принимаю вызов.
Девушка попросила плед у какого-то старика, сидевшего в инвалидной коляске. Обернула пеструю ткань вокруг талии, завязала верхний конец узлом, получилось наподобие широкой длинной юбки с весьма соблазнительным разрезом.
– Наташа, как ты можешь?.. – возмутился Верховен.
– Хочу с ним танцевать, – упрямо ответила стюардесса. Вся мягкость её характера исчезла. Если надо, она умела постоять за себя. Взгляд карих глаз девушки был тверд, девушки, отважившейся на мужской поступок.
Базьяр пошел грациозным скоком вокруг новой партнерши. Девушка взялась за край подола, приподняла, растянула его, как птица распускает хвост, встала на носочки пуант и пошла, пошла, закружилась, вспорхнула, полетела. Незаметно кивнула музыкантам, чтобы они ускорили темп. Рассыпались дробным стуком кастаньеты, звонко зазвенела струнами рота, взвизгнула свирель. Базьяр делал па, тяжело отдуваясь. Очень скоро в глазах у него стало все мутиться. А темп музыки нарастал. Остановиться, подумал Базьяр, надо это прекратить. Но самолюбие вояки не позволяло отдать спасительный приказ. Остановиться – значит проиграть. Проигравший капитулирует. Этого допустить нельзя. Гаэтано Базьяр либо умрет, либо победит. Но как её победишь, эту чертовку. Проклятая девка танцевала без устали. Она бьет его же оружием. Он-то хотел лишь попугать их, немного поглумиться, сломить волю… А что получилось?..
Пляска продолжалась уже полчаса. Базьяр с ненавистью кидал взгляды на оркестрантов, но те, глядя в пол, что есть силы дули в свои дудки и били в барабаны. Расстреляю гадов! Всех расстреляю!.. Если жив буду…
И тут старший контролер-охранник Козой Маканор, будучи уже мертвым, устроил последнюю подлянку. Подставил соотечественнику подножку. Ну, подставил не подставил, но Базьяр споткнулся о его ногу. И упал. А может быть, как раз наоборот, Козой Маканор первый раз сделал доброе дело: спас жизнь Базьяру. И уж во всяком случае – помог сохранить лицо. Базьяр, конечно, проиграл, но достойно. Всякий может упасть, если кругом валяются трупы.
Солдаты помогли подняться своему полководцу. Красный, потный, с перекошенным ртом Базьяр был страшнее, чем сама смерть. Верховен решил, ну их к дьяволу, этих каторжников, преступников, отдаст он их этому вурдалаку. Но это будет последним рубежом отступления. Экипаж "Орла" он не выдаст, даже если… Если… Эх! Была бы связь, он, первый капитан, вызвал бы помощь. Прибыла бы эскадра Федерации, а, может быть, и целый флот. Поговорили бы с этими заносчивыми великофриканцами, выяснили бы, кто хозяин в Галактике… Но нет связи, и гипер поврежден. Мы – отличная мишень для истребителей этого психа… О как тяжко быть ответственным, решать за других.