– Я видел этого Волка, – сказал Хорнунг.
– Тот Волк всего лишь идея Мирового зла, – Верховен опустошил свой бокал, – а его воплощением в нашем мире будет Гаэтано Каземиш Базьяр. И мы своими руками отдадим ему власть над миром. Что вы скажите на это?
– А если он взорвет лайнер? Две тысячи с лишним пассажиров, пятьсот человек команды. – Под тонкой кожей на скулах Хорнунга затрепетали желвачки. Какой тут выбор?
– 2500 человек в конце концов ничто по сравнению с миллиардами, живущих в звездных системах…
– Вы готовы выбрать это меньшее зло? – Глаза Хорнунга сузились, он был напряжен, будто ожидал удара по голове.
– Нет, – после страшного молчания произнес Верховен. – Я скорее пущу себе пулю в лоб…
Командир лайнера вцепился в свои волосы, словно хотел содрать с себя скальп, и все повторял:
– Что выбрать? Как нам выйти из этой ситуации? Как? Как?..
Мультивиз на руке Верховена пискнул и заверещал потешным голосом: "Пора на работу! Пора на работу! Пора…" Командир лайнера мгновенно пришел в свое обычное состояние, глянул на часы. Черт! Сорок пять секунд до начала вахты!
Извинившись, он наскоро попрощался с дальнобойщиком и выбежал из бара. Что бы ни случилось, офицер не должен опаздывать на службу, потому что это дело чести. Верховен вскочил в шахту лифта. Склянки были пять часов, когда первый капитан вошел в рубку управления.
– Командир на мостике! – отдал команду мичман Питер Вересс, заметивший Верховена первым.
Все подтянулись.
– Доброе утро, господа, – приветствовал команду Верховен.
Второй капитан Эдгар Кобзец козырнул и доложил:
– За время вахты происшествий не было. Крейсер активности не проявлял. Второй капитан вахту сдал.
– Первый капитан вахту принял, – отчеканил Верховен, твердо глядя в светлые форельные глаза своего заместителя. – Замечаний… нет.
Эдгар Кобзец поспешно вышел из рубки. Верховен посмотрел ему вслед. Теперь ему тридцать, но он все также молод. Эдгар всегда будет моложе Макса на десять лет. Но и теперь его красивое лицо, запечатленное на фото, которое в свое время сделал Привратник, мало изменилось. Разве что затвердело, избавившись от юношеского идеализма.
15
Прошла неделя. Пассажиры круизного лайнера привыкли жить под "дамокловым мечом", уже вовсю веселились в барах, дискотеках, дансингах. В кинотеатрах шли реал-фильмы, на подмостках театров давали представления так называемых "совместных (со зрителями) действий", недавно вошедших в большую моду. В казино делали ставки, крупье с хищным лицом сгребал лопаткой проигранные жетоны в лоток. Большой и малый бассейны были полны шумных купальщиков. Экраны виртуальной реальности превращали унылое помещение в беспредельную морскую даль, подернутую загадочной голубой дымкой. Из-за тех призрачных кулис, искусственно созданная циклопическим качающимся механизмом, быстро шла волна, с круглым веселым плеском опрокидывалась и прозрачным пластом вытягивалась до предела, положенного ей песчаной полосой. На белом коралловом песке и в шезлонгах лежали загорающие, нежась в лучах ультрафиолетовых ламп. Молодые не скрывали красоту своих тел, были полностью обнажены, старым людям приходилось прибегать к портняжным ухищрениям.
Условными утрами и вечерами все гуляли на смотровой палубе, с замиранием сердца разглядывали военный корабль как экзотического тигра. Дамы щеголяли нарядами (вот когда не возбранялось одеваться), блистали драгоценностями, мужчины – остроумием. Однако при всем старании дамы не могли переплюнуть омерзительно-восхитительную мадемуазель Лупердию, всегда водившую на поводке своего верного Джека. Виляя воображаемым хвостом, Джек обнюхивался со встречными лохматыми и гладкошерстыми сучками, которых некоторые экзальтированные дамы выводили гулять.
Неожиданно Гаэтано Базьяр разрешил команде лайнера начать ремонт двигателя. Это означало, что близится час освобождения. Правда, восстанавливать антенны связи запрещалось по-прежнему. Но люди радовались хотя бы небольшой уступке со стороны космического бандита. На другой день, пока еще шли восстановительные работы, Верховен, Хорнунг и Гаэтано Базьяр встретились в кают-компании лайнера и обговорили условия полюбовного соглашения. Долго спорили, торговались, выпрашивая себе выгодные условия и гарантии безопасности. Наконец соглашение было выработано. Во многом оно держалось на честном слове высоких договаривающихся сторон. Но поскольку все трое были людьми чести, хотя каждый понимал это понятие по-своему, риск был оправдан. Там же, на заседании, Базьяр сказал, что его племянник прибудет к месту рандеву с часа на час.