Я вздрогнула, ощутив ее раздражение, разочарование, но осуждения не было.
Наконец, она вздохнула.
— Конечно, я не расстроена, Эли. Я просто не понимаю, почему ты скрывала это от меня. Ради Бога, вы с Кристофером не подумали, что я бы хотела знать, что Джаред вернулся в город? В течение многих лет, я беспокоилась о нем, и оказалось, что он скрывался в вашей квартире?
Она серьезно посмотрела на меня.
— В тот день, когда я приехала… это было так очевидно, что между вами двумя что-то происходит… или, по крайней мере, вы оба хотели, чтобы это произошло. Но ты солгала мне о другом парне. — Она расстроено пожала плечами. — Я не поверила в это. Разве я была мамой, которой ты не можешь доверять?
— Прости, мам… но разве ты не помнишь, что было после того, как Джареда отослали? Казалось, что не позволено было упоминать о нем. Папа был так зол на него. Ты думаешь, что мы с Джаредом не понимали, что папа обвинял его за то, что он свел с ума Нейла? И мы не знали, как надолго Джаред собирался остаться. В самом начале он предполагал пробыть пару дней, пока ищет себе квартиру. А затем, он просто остался.
Без сомнений, из-за меня.
Без него пустота внутри меня дрожала, увеличивалась и кричала, я была опустошена. Это была его метка, отпечаток, что он оставил после себя.
Сглотнув ком в горле, я продолжила:
— Все изменилось, когда он появился в нашей квартире. Как будто вся влюбленность, что была у меня, внезапно стала чем-то очень сильным и реальным.
Часть меня понимала, что это стало реальным в ночь, когда его отослали. Когда в четырнадцать лет я впервые по-настоящему поняла, что такое разбитое сердце. Но, может, это было для того, чтобы встретиться лицом к лицу как взрослые, когда он вновь вернулся в мою жизнь. Может, это было для того, чтобы завершить нас, и итоге полностью разрушить.
— Он стал моим миром, мам. Жить без него — это самое сложное, что я когда-либо испытывала.
— Я не знаю, хочу ли знать, как долго вы скрывали его от меня. — То, как взволнованно она склонила голову, говорило, что она хотела знать.
— Он был здесь три месяца.
Я всегда скрывала это от нее. И до сих пор делала это, потому что не знала, как сказать.
— Боже, Эли. — Она медленно покачала головой, печаль окрасила ее слова. — И я должна полагать, что он ушел после того, как я обнаружила его у вас?
— Да, все закончилось той ночью. Он винил во всем себя. Он не верит, что ему позволено счастье, поэтому разрушает его, как только чувствует.
Я чувствовала, что он противится той ночью. Он разрушил нас, просто потому что верил, что должен это сделать.
— Все, что потребовалось от меня, это сказать ему: я люблю тебя, и он ушел. — Я осознала, что избавляла маму от некоторых деталей той ночи, и в конце концов это все было тем, что все разрушило. Джаред не верил, что заслуживает быть любимым.
У мамы было печальное лицо, когда она с сожалением вздохнула.
— Мне жаль, Эли, жаль, что ты прошла через это. Жаль, что когда-то дала тебе и Кристоферу представление, что не забочусь о Джареде, или что мы должны забыть его. Я пыталась помочь ему. Я видела, как он запутывается, но каждый раз, когда я пыталась вмешаться, не могла ничего сделать, чтобы остановить это. Я пыталась убедить Нейла отправиться на терапию вместе с Джаредом, но он был так поглощен своим горем, что не видел ничего другого. Нейл махнул на себя рукой… махнул рукой на жизнь. Без Элен он считал, что у него ничего нет.
Мама закрыла глаза, словно защищая себя от боли. Нейл не стал прежним, после того как потерял Элену. Наша семья потеряла и его.
— Я чувствовала себя такой беспомощной… наблюдая, как Джаред разрушает себя из-за аварии, виновником которой мог быть любой из нас, — продолжила мама, закусив нижнюю губу, как будто потерялась в мыслях. Она прерывисто вздохнула. — Все эти годы я беспокоилась о нем, молясь, чтобы он был в безопасности. После того, как он был освобожден, я несколько раз пыталась связаться с ним, но не смогла найти. Я полагала, что он, возможно, не хотел, чтобы его нашли. Все что я могла — это надеяться, что он уедет куда-то, где позволит себе обрести покой, если не мог быть здесь. Когда я увидела его в вашей квартире, это было величайшее облегчение, которое я могла себе представить.
Съежившись, мама посмотрела на меня.
— Но я боялась и за него тоже, Эли. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что он все еще терзается… все еще сломлен. Все эти отметины, покрывавшие его тело, кричали о том, какой он несчастный внутри. Страх в его глазах, когда он увидел меня. — Ее рот дрожал, и она осмотрела комнату, как будто собиралась с мыслями. Затем она повернулась ко мне, с небольшой улыбкой. — Но в его глазах был свет, что исчез после аварии. — Мама приподняла мой дрожащий подбородок своим пальцем. — Это была ты, Эли. Думаешь, я не заметила то, как он смотрит на тебя? Словно ты можешь спасти его? Как будто ты была единственной, что имело значение в комнате? И ты смотрела на него так же.