Тем не менее, я хотел попытаться. Я был полон решимости попробовать.
Очевидно, ее дверь была отремонтирована, но не то повреждение, которое я нанес. Я закрыл за собой дверь. Сделав несколько медленных шагов, я развернул стул, который стоял у ее туалетного столика, лицом к комнате. Я сел на него, поставив локти на колени, все мое тело покорно согнулось.
Комната погрузилась в тишину.
— Эли, скажи мне, о чем ты думаешь, — наконец, взмолился я. Слова звучали как гравий, царапая горло. — Если ты хочешь, чтобы я ушел, просто скажи, и я уйду за дверь, и обещаю тебе, что на этот раз, ты больше меня не увидишь. — Может, я опоздал. Может, она двигалась дальше. Боже, я, мать вашу, не мог вынести мысль, что кто-то прикасается к ней, идею, что кто-то любит мою девочку. В тот же миг, во мне выросло старое безумие. Закрыв глаза, я пытался сдержать, заблокировать это, потому что я не имел права предъявлять ей претензии.
Почувствовав ее движение в мою сторону, мои веки распахнулись, лицо исказилось, когда я посмотрел на нее. Она осторожно подошла, с опущенной головой, ее движения были медленные и неуверенные.
— Ты думаешь, я не хочу, чтобы ты был здесь? — ее лицо исказилось от боли. — Ты не веришь в то, что я сказала тебе? Или ты думаешь, что произошедшее между нами, было просто игрой для меня? Я имела в виду каждое сказанное слово. Я отдала себя тебе. — Она ударила кулаком перед собой, каждый удар, рассекающий воздух, подчеркивал ее слова, затем она положила руку на сердце. — Три месяца, я едва могла спать… три месяца… потому что все, что я могла делать — беспокоиться о тебе.
Ее нижняя губа задрожала, и она прикусила ее зубами.
— Посмотри на себя. Боже, Джаред, ты разбиваешь мне сердце. Что с тобой случилось? — вытянув руку, она пробежалась тыльной стороной по исчезающим синякам, на моей щеке и коснулась пальчиками сморщенной кожи над левым ухом. Волосы достаточно отросли, чтобы слегка прикрывать оставшуюся часть шрама, извивающегося на затылке.
Я был счастливчиком. Так они говорили. Как много раз я слышал это? В этот раз, когда я очнулся в отделении интенсивной терапии, доктор не шутил со мной. Он решительно сказал мне:
— Ты должен был умереть. — И посмотрел на меня так, как будто думал, что я заслуживал этого.
— Я случился. — Сев прямо, я поднял подбородок, чтобы встретиться с ней глазами, потому что у меня не было оправдания. — Это всегда я. Я чертова неприятность, Эли, но без тебя, я катастрофа. Я… — вздрогнув, я переместил свое внимание на тень на полу, прежде чем набрался смелости, оглянуться назад. — Ты делаешь меня лучше. Я даже не знаю, что делаю здесь, но те три месяца, что я провел с тобой, были лучшими в моей жизни. Ты заставляешь меня чувствовать то, что я не чувствовал прежде.
Заставила меня чувствовать то, что я никогда не думал, буду чувствовать, то, что не позволял себе чувствовать, то, что дарило радость и кружило голову от любви. И сейчас я это чувствовал, все эти эмоции собирались во мне, решительная борьба замешательства и потребности.
Я чувствовал на себе дыхание Эли, она уверенно подвинулась вперед, и ее ноги ударились об мои колени. Может, это чем-то напоминало первую ночь, когда она подтолкнула нас к краю, это напряженное отчаяние, что присутствовало, когда она говорила мне остаться. Но сегодня, ничего в ее намерениях не казалось соблазняющим, как тогда. Во всяком случае, она выглядела испуганной.
Бл*дь. Я не мог остановить дрожь в ногах, когда она медленно оседлала меня, ее тепло окутало меня целиком.
Потребовалось все мое самообладание, чтобы не обрушиться на нее.
Медленно, она прошлась кончиками пальцев по моему подбородку и наклонила голову.
— Ты не представляешь, как я скучала по тебе, — прошептала она сквозь боль, которая, казалось, не отпускала ее.
Но она была неправа. Это, вероятно, единственная вещь, которую я мог понять.
Покачав головой, я взял ее лицо в свои руки, кончики пальцев оказались в ее волосах. Она положила свои ладошки, поверх моих.
— Джаред, — прошептала она. Слезы текли по ее лицу, горячие и быстрые.
— Мне жаль, — обещал я. — И я знаю, что не могу вернуть те месяцы, что меня не было, но я хочу попытаться… хочу попытаться, чтобы это сработало. Боже, Эли, скажи мне, что хочешь этого.
Эли поперхнулась и снова прошептала мое имя.
Я лихорадочно искал ее глаза, чувствуя боль, что отражалась на поверхности ее кожи. Еще был страх, и я снова подумал, что, может быть, я опоздал, что нанес слишком много ущерба, и она готова оттолкнуть меня.