Я не заслуживаю этого.
— Хватит, — закричал я, снова ухватившись за ее плечи. Я тряс ее руку. — Просто, бл*дь, хватит, — кричал я. Слова были наполненной злостью, потому что я не мог больше и секунды справиться с этой пыткой.
Кто-то начал ломать дверь Эли без предупреждения. Вся комната затряслась, вибрации прошли по стене. Тонкая древесина быстро начала трескаться.
Эли ахнула, и ее глаза расширились от страха.
Со второго пинка, дверь открылась, ударившись о стену.
Я по-прежнему обнимал ее, лежа под ее телом. Когда Кристофер ворвался, дрожа от злости, на нас было лишь нижнее белье. Он показал пальцем на меня.
— Ты труп, больной ублюдок.
Войдя в комнату, его лицо исказилось от гнева.
Эли закричала, лежа на мне как щит:
— Кристофер, нет.
Ее голос не утихомирил его злость. Он выкрикивал оскорбления, проклиная меня, как будто во мне осталось что проклинать. Каждое слово, сказанное им, было правдой.
— Ты правда думаешь, что подходишь ей? Моей маленькой сестренке. — Я видел, что всё это было написано на его лице, на котором отпечаталось отвращение. Ненависть, которую я уже знал, что он будет испытывать.
Я разрушаю все, к чему прикасаюсь.
И я приветствовал это, хотел, чтобы он набросился на меня, потому что я заслужил, чтобы он избил меня.
Но я не был готов к тому, что Кристофер оторвет Эли от меня и отпихнет в сторону. Он отбросил ее так чертовски сильно, его атака безосновательная и яростная, будто он направил часть ненависти, которую заработал я, на нее. Как будто не понимал, насколько совершенной она была, эта девушка, которая была единственным хорошим моментом в моей жизни.
Эли отлетела от кровати. Звук удара ее головы о книжную полку, разнесся по комнате. Она вскрикнула, схватившись за голову руками.
— Ты, мать твою, тупая, Эли? — он выплюнул слова, будто она была каким-то мусором, пока рыдала. — Ты правда спала с этим куском дерьма?
Эли всхлипнула.
— Пожалуйста, Кристофер, ты не понимаешь. — Ее голос был резким, раздраженным. Она приподняла руку в молчаливой просьбе к Кристоферу.
Кончики ее пальцев были в крови.
Ярость, как буря, взорвалась во мне. Перед глазами все покраснело. Я был ослеплен им. Единственное, что я понимал — это то, что он наделал.
Он причинил ей боль.
Подскочив, я бросился к нему, врезавшись плечом в его живот. Он зарычал и попятился назад. Эли кричала со своего места, не желая быть частью всей этой херни, ее крики насмехались над моими ушами.
Он обидел ее.
Кристофер усмехнулся:
— Давай, ты, кусок дерьма.
Мой кулак врезался в мягкую плоть. Удар эхом отразился в комнате, а в руке взорвалась боль. Из его носа хлынула кровь, и ручейками потекла ко рту.
Стены начали давить на меня, а перед глазами все было красным.
Так много крови… бл*дь так много крови. Я не мог это остановить. Не мог. Девушка плакала.
Мои кулаки врезались вновь и вновь, яростное дыхание вырывалось из легких, кожа разрывалась от гнева.
Он, черт возьми, обидел ее.
Он обидел ее.
Я обидел ее.
— Джаред, боже мой, пожалуйста остановись. — Запрыгнув на мою спину, она умоляя, пытаясь убрать меня от ее брата, который лежал на полу, прикрывая лицо руками, пока удары продолжали лететь в его живот, по бокам и рукам, по любой плоти, которую я мог найти.
— Остановись! — она кричала и кричала, и наконец, ее мольбы дошли до меня. — Ты делаешь ему больно… прекрати, — шепотом умоляла она. Ее дыхание, обдувавшее мое лицо, вторглось в мои чувства, возвращая меня.
В ужасе, я попятился назад, схватившись руками за волосы.
Все болело. Мои руки. Мое сердце. Моя темная душа.
Эли медленно слезла с моей спины, не отпуская меня, а обвив руками мою талию. Лицом, она прижалась к моей спине. Умоляя, она сцепила руки на моем животе, вцепилась в меня, будто я не был куском дерьма, как знал ее брат, что был. Как будто я приносил что-то большее, чем разрушения.
Но это было единственным, что я знал.
Я уставился на своего лучшего друга, который, опустив голову, встал на четвереньки. Кровь капала с его лица на пол. Задрав футболку, он вытер лицо, пытаясь отдышаться, его спина поднималась и опускаясь. Он поднял голову.
Он больше не казался злым. Скорее, просто жалел меня.
— Просто уходи Джаред. Убирайся и никогда не возвращайся.
Подняв руки вверх, я стал отступать, сдаваясь. Потому что я уже был потерян.
Я почувствовал, как напряглась Эли.
— Нет.
— Прости, — пробормотал я в воздух. Я даже не знал, перед кем я, черт побери, извиняюсь. Наверное, перед обоими. Без сомнения, я поступил неправильно с обоими.