Чего я ожидал, вернувшись сюда? Именно этого я хотел, не правда ли? Наказать себя еще больше? Потому что, не было другого, чёртового, объяснения тому, что я вернулся сюда.
Внезапно, перед глазами появилось лицо Эли. Мои веки были плотно сжаты, но видение цеплялось, как будто не хотело уступать дорогу тому, что разрушит меня. Девушка, была сродни секундному облегчению, на фоне заслуженного невыносимого наказания.
Боже, я хотел, чтобы это была она. Эта мысль взорвала мою реальность, мысль, что может быть что-то большее, черт побери... может, я действительно хочу быть там.
Прислонившись головой к стене, поднял лицо к туманному ночному небу.
Но это была, всего лишь, фантазия, а не, своего рода, сказка.
Я не стал счастливее.
До сих пор, я не хотел думать об уходе. Мне нужно было почувствовать ее. Всего лишь на несколько минут, я хотел позволить ее прикосновениям забрать боль.
Спотыкаясь о собственные ноги, я пошел обратно в квартиру.
Было поздно. Город спал, тишину нарушал только гул машин и фур, несущихся по шоссе.
Карен и Августин еще час оставались в квартире, где был полный ад. Эли предполагала, что вместо того, чтобы уйти, мы останемся и все наверстаем, поэтому вместе со всеми, я сел за стол на кухне. Натянув свою лучшую улыбку, я выдавал дебильные ответы на глупые вопросы Карен, которые она задавала. Собственно, она ходила вокруг да около тех вопросов, которые ей действительно хотелось задать. Все время я сидел с желанием убежать. Если еще хоть на секунду, я останусь в пределах этих стен, я точно перейду эту грань.
На протяжении всего времени, Эли щедро проявляла нежность, и от этого, я чувствовал себя только хуже. Но на этот раз, нежность была не в ее объятиях, а в том, как ее глаза непрерывно смотрели в мои, и она отважилась держать меня за руку под столом. Как будто она говорила мне, что все хорошо, и что она понимает мучения, которые принесла ее мама, когда переступила через порог.
Но как мудак, я за секунду, попрощался с Карен и Августином.
Я знал, Эли умирала от желания поговорить со мной, но Кристофер был здесь, и она мало что могла сделать, хотя ее просьба исходила из каждой клеточки ее тела.
Останься.
Она должна знать, что я не могу.
Ссутулившись, я засунул руки в карманы и зашагал к квартире, от которой меня отделяло только одно здание. Влажность ночи липла к коже. Свет города освещал почерневшее небо, притягивая небеса слишком близко к поверхности моего облажавшегося мира.
Большую часть ночи я провел в «Вайн», прежде чем оказаться в пустующем здании. Я снова оказался дураком, думая, что есть какой-то способ заглушить прошлое. Но не имело значения, что я делал. Я никогда не мог обогнать его, спрятаться хоть на миг. Я мог бороться за все, чего хотел, но это никогда не изменит то, кем я был и что сделал.
Скептичный смешок сорвался с моих губ. Все эти ночи я врал Кристоферу, говоря, что проводил их в «Вайн», когда на самом деле запирался в комнате Элли, терялся в ее комфорте и ее прикосновениях, и все, чего я хотел, было реальным. Если бы в первую ночь я остался в баре, ничего из этого не случилось бы. Если бы я просто сказал Кристоферу «нет».
Я никогда не должен был приезжать. Ни в этот город. Ни в эту квартиру.
И, безусловно, я не должен был приходить к ней.
Сейчас, она была единственным, в моей жалкой жизни, чего я хотел. Единственное, что я никогда не смогу иметь.
Без сомнения, пришло время уезжать. Ради всего хорошего. Но я никогда не утверждал, что не был дураком, и хотел получить еще немного.
Заставив себя подняться, я взобрался на высокую стену и перепрыгнул на другую сторону. Тяжело приземлившись, я заворчал. Почти весь комплекс спал, и, пересекая парковку, я поднял лицо к душному воздуху и глубоко вдохнул.
Я мог чувствовать, как тревога заполняла воздух, темная энергия, которая окутывала меня, требовала, чтобы я вернулся в небытие, где находился.
Но бл*дь, я хотел не этого.
Поднявшись по лестнице, я вошел в тихую квартиру. Дверь в комнату Кристофера была настежь открыта.
Успокоив дрожь в ногах, я прокрался по квартире. Остановившись у двери Эли, попытался сконцентрироваться на чувствах, которые действительно испытывал.
Когда я первый раз пришел сюда, я чувствовал только злость.
Сегодня, я чувствовал только чертову печаль.
И я знал, это была она.
Она.
Повернув ручку, я прокрался внутрь ее комнаты.
Ночь просачивалась в окно, играя тенями на стене. Эли лежала, развалившись по всей кровати, ее тело было слегка повернуто. На ней были маленькие кружевные трусики и соответствующий белый топик. Темные, густые волосы сбились в кучу, длинными прядями спускаясь вниз.