Да, он не помнил детали той ночи, но прекрасно знал, что случилось. И, как и многое другое, произошедшее в Креско, они с Дином ещё никогда это не обсуждали.
А сейчас Сэм уже отчаянно жалел, что слова вырвались из него струящимся потоком, как будто бы кто-то намеренно врубил в нём кран воды на полную мощность, но сдерживаться просто не было сил. Он был расстроен, что Дин не понимал его намерений, и поэтому в какой-то момент выпалил это без раздумий.
Дин прочистил горло: это в сгустившейся над парнями тишине салона прозвучало чересчур громко, и Сэм был уверен в том, что тот скажет в следующий момент, ещё до того, как услышал:
— Ты был не виноват.
К неожиданности Сэма банальные слова его брата вызвали в душе внезапное облегчение, хотя Дин не мог сказать что-либо другое. Но приятное обволакивающее чувство вдруг погасило взорвавшийся огонь, и стало чуточку легче, как в те дни детства, где старший брат всегда оказывался рядом, когда Сэма одолевали ночные кошмары. Его присутствие успокаивало и дарило ощущение безопасности. И снова всё происходило точно так же. Но теперь Сэм понимал, что это лишь обманчивое ощущение - опасность всё ещё была поблизости.
— Нет, был, — проговорил он, прослеживая путь скатывающейся по окну капле дождя, размывающей пейзаж за ним.
— Но это не делает тебя монстром, — тут же заявил брат. — Ты никого не убил, и это самое главное. То, что тебя до сих пор гложет этот случай, лишь в очередной раз доказывает, что человеческого в тебе больше, чем вампирских инстинктов. И всё же… — Дин замолчал, подбирая слова. — Ты был новообращённым, не контролирующим свои желания. Мы с отцом… я… — исправился он неожиданно, — обязан был сдержать тебя в тот момент. На мне тоже лежит определённая доля вины за случившееся. Ты был всего лишь ребёнком.
— Как и ты, — ответил Сэм.
Картинка перед глазами Дина на мгновение помутнела, и дело было вовсе не в затмивших лобовое стекло каплях дождя. Ни он, ни Сэм не были готовы к душевному разговору, и поэтому сказанные слова прозвучали не так, как ему хотелось. Но Дин просто не знал, как выразить то, что чувствовал, и как обезопасить брата от него самого. Он не мог просто взять и отмотать пленку назад, превращая произошедшие события в иллюзию, чтобы навсегда исключить это из памяти.
Сэм был вампиром. И Сэм чуть не убил человека.
И, чёрт возьми, Дину давно было пора сделать или сказать хоть что-то, чтобы тот перестал чувствовать вину за содеянное, но он так надеялся, что брат будет помнить эту ночь смутно. И до сегодняшнего дня был уверен, что Сэм не помнит.
Сказанное братом мгновенно выбило у него почву из-под ног.
Дин сцепил зубы, переживая очередной приступ самобичевания и паники на фоне абсолютной беспомощности. Он не знал, что должен говорить, не знал, как подобрать нужные слова и ощущал абсолютное бессилие. Это была прерогатива Лайны - справляться с такими вопросами, потому что она пережила ситуацию обращения сама и могла помочь брату хотя бы понять, что тот чувствует. Но Дин, как ни пытался, не мог достучаться до Сэмми в тот момент. Мелкий не слушал его или убегал, а слова, которые произносил Дин, всегда попадали не в такт или бредили незажившие раны, поэтому каким-то образом разговоры сошли на нет. Политика взаимного молчания стала привычной в их общении. Очевидно, она лишь отстрочила катастрофу.
— В любом случае сейчас я лишь хочу доказать себе, что могу быть полезен. Что всё ещё на что-то годен, — спокойно сказал Сэм, понимая, что минута молчания затянулась. Он сам удивился тому хладнокровию, с которым прозвучала эта фраза. — После всего, что произошло, мне просто жизненно необходимо почувствовать себя важным и нужным. Вампиры убивают людей в этом городе, Дин. И мы единственные, кто может положить этому конец. Прямо сейчас.
Отрицать это было бы глупостью, но Дин всё ещё не мог позволить себе согласиться. Вернувшийся страх о том, что всё может выйти из-под контроля и он будет бесполезен, когда брат попадёт в беду, затмевал здравый смысл. Хотелось всё бросить и умчаться под крыло козырька родного дома Бобби, откуда веяло хоть призрачной, но защищённостью, которой сейчас так не хватало. Но Дин понимал, что когда-нибудь им всё-таки придётся перестать бегать от осознания случившегося.
А точнее, ему пора было перестать бегать.
— Хорошо.
Сэм округлил глаза и уставился на брата, не зная радоваться ему или нет.
— Что?
— Одна охота, — сказал Дин.
И он буквально почувствовал, как срывается в пропасть вся прошлая жизнь, которую он так тщательно оберегал от всего сверхъестественного, и как медленно строятся в голове возможные проблемы и беспокойства, которые последуют за этим решением. Не пожалеет ли он потом?
— Ухты! Серьёзно? Не могу поверить, что ты согласился! — это были слова Джоуи, который громко прокричал их прямо у Дина за ухом, привлекая к себе внимание Винчестеров, которые уже почти забыли о его существовании.
Дин вытаращил глаза на очкарика.
— Ты еще здесь? — спросил он, приподнимая брови. — Одно условие, Сэм. Эту поклажу в виде твоего сопливого дружочка мы оставим где-то на обочине.
Уголки губ Сэма неуверенно приподнялись, показывая что-то отдалённо смахивающее на улыбку, пока сам мальчик всё ещё приходил в себя от внезапного согласия брата на охоту, которую тот не хотел.
— Да, ладно, ребята! Вы идёте охотиться на вампира, это же охрененно круто, — пролепетал в восторге Джоуи и щёлкнул пальцами, указывая на зажатую в руках Дина фотографию. — И я знаю этого парня! Точно. Это же пропавший сын мистера Диркса. Он исчез где-то около двух лет назад, — он закусил губу, пытаясь вспомнить имя, а после несколько раз хлопнул себя по лбу, поправляя при этом сползшие очки. — Кажется, его звали как-то на “В”. Да! Точно, Вилл…
— Уильям, — поправил его Дин и отдал Сэму фотографию, посмотрев в зеркало заднего вида. — Но ты всё ещё едешь домой.
Джоуи расстроенно застонал, а Сэм, не обращая внимания на друга, рассматривал знакомого парня, а после перевёл взгляд на другую фотографию, где ему улыбалось семейство в лице трёх человек. Дин указал пальцем на светловолосую девушку, явно ещё не перескочившую возраст совершеннолетия и одетую в чересчур короткую юбку, чтобы показать всю прелесть своих длинных стройных ножек. Лежавшая на её плече рука принадлежала щуплому мужчине, на носу которого примостились круглые старомодные очки, второй рукой он обнимал стоявшую рядом с ними немолодую женщину, которой было где-то за тридцать, судя по морщинам, примостившихся в уголках глаз.
— Вот. Это наша потенциальная вампирша. Лидия Ритчер, — говоря про девочку, сказал Дин. — Пропала пять месяцев назад. А её мамаша, Крис Ритчер, крутила шашни с Дирксом, с нашим недавним трупом. Да и эта мамаша уже тоже труп, честно говоря. Я нашёл её окоченевшей в собственном доме, в котором ошивалась… вопрос: кто?
— Пропавшая Лидия Ритчер, — догадался Сэм, и брат кивнул.
— В точку. И за эти три месяца она отрастила себе нехилые такие клыки.
— Её обратили? — подал голос с заднего сидения Джоуи.
— И вновь вопрос: кто? — ответил Дин, выкручивая руль на повороте. Внутри него по-прежнему был клубок противоречий, который настойчиво побуждал его повернуть машину и умчаться в сторону от города, в котором ошивались вампиры, но Сэм смотрел на него с таким благоговением, поэтому он продолжил. — Я поспрашивал соседей и выяснил, что Лидия ещё до своей пропажи встречалась с одним парнем. И удивительное совпадение, но этот парень оказался сыном Диркса. Его звали Уильям.
— Да, припоминаю, — пробормотал Джоуи. — Ходил слушок, что мальчишка просто сбежал, потому что папаша у него был так себе и любил распускать руки. А эта девчонка, Лидия, вечно крутилась вокруг него.