Когда Лиззи ушла, Сэм устало откинулся на кровать и закрыл глаза. Сонливость постепенно сменялась предночной бодростью, как и всегда это сопровождалось небольшой головной болью из-за того, что ему не удалось поспать днем.
Это действительно выматывало, чёрт возьми. Привычным временем суток для вампиров являлась ночь, днём же им полагалось спать. Он же спал лишь пару часов ближе к утру и на уроках, когда удавалось, а значит вечно чувствовал себя ходячим трупом.
И этот раздражающий свет. Серьёзно, это было единственное, с чем он так и не смирился за эти годы. Дин вечно интересовался, почему у Сэма такое вонючее настроение, но они оба были в курсе причин. И, как назло, в городе часто были солнечные дни, свойственные штату, но жаловаться на них Дину значит запустить круговорот переездов, что Сэм основательно делать не хотел.
После того, как их жизнь резко изменила свой курс, переезды стали реже, но не прекратились совсем, о чём непременно не уставал напоминать Дин каждый раз, как Сэм уходил в школу.
Сэму нравилось у Бобби, хотя он и понимал, что они чертовски осложняют старому охотнику жизнь и не могут вечно сидеть у того на шее, как бы тот не утверждал обратное. Поэтому он не противился переезду. Они с Дином все предельно ясно обсудили.
У Бобби они пробыли три года (не считая целый год с Лайной).
Сэму нравилось и в Бигфорке. Милый, тихий городок имел в своих владениях несколько интересных музеев и обширную библиотеку. Но там не нравилось Дину, и хоть на вопрос «почему» он отвечал шуточно, что ему не хватает пивных баров — Сэм знал, что тот чувствует себя неуютно вдали от надёжных стен дома Бобби и очень переживает за тот факт, что младший брат пошёл в школу через столько времени после Креско. Сэм считал, что тот переживает напрасно. Но потом их нашли охотники. Возможно, они просто были в городе проездом; возможно, слухи не врут, и у каждого охотника существует что-то вроде внутренней интуиции, настроенной на присутствие сверхъестественного, Сэм не знал. Но они нашли их. После этого брат устроил ему целую лекцию для того, чтобы Сэм чётко уяснил никому не говорить о том, кто он (хотя Сэм и до этого не говорил!) и, кажется, начал переживать еще больше. Переезду Сэм не противился снова.
В Бигфорке они пробыли 5 месяцев.
Потом они переехали в Теллурайд. Они были здесь несколько месяцев, и пока ничего катастрофического не случалось. Но на этот раз мальчик очень желал здесь остаться. Несмотря ни на что. И даже плевать на этот раздражающий солнечный свет.
Внезапно его внимание привлёк небольшой предмет, висевший над кроватью Лиз, и Сэм перевернулся, чтобы детальнее его рассмотреть. Это был деревянный амулет с вырезанным на нём силуэтом волка, который был обвязан нитью и переплетён с несколькими бусинами и перьями. Вполне необычная вещица. И в ней действительно чувствовалась часть той силы, что обычна была присуща зачарованным предметам. Проступала слабенько, но всё же ощутимо.
Когда-то Бобби притаскивал такой домой и рассказывал забавную историю, как его друг Руфус охотился на ведьму, которая оказалась не совсем злой, но проказливой. Она знатно поиздевалась над бедным охотником, подстраивая всякие шуточки, а потом похвалила, всучила эти амулеты и исчезла. Руфус, не задумываясь, сбагрил всё Бобби, опасаясь, что это снова какой-то розыгрыш. А Бобби разбирался в таких вещах, словно занимался этим всю жизнь. Он и провёл небольшую лекцию о заговоренных предметах для любознательного Сэма.
— Эм… это бабушкин подарок.
Сэм вздрогнул, удивлённый столь внезапно прозвучавшим голосом, и, обернувшись, увидел Лиз, которая появилась в проеме двери.
— Что-то вроде защитного амулета. Ну, знаешь, от тёмных сил или монстров, — она засмеялась, чтобы показать, что, конечно же, считает поверья бабушки сумасшедшим бредом. — Это звучит слишком странно. На самом деле, он просто красивый, и мне нравится.
— Не веришь в сверхъестественное?
— Не особо, а ты?
Можно ли не верить в сверхъестественный мир, когда сам являешься частью его?
Он усмехнулся, стараясь, чтобы его взгляд не выдал ни единой капли горечи, появившейся от фразы девушки, и ответил.
— Не особо.
Дин говорил, что это здорово. Внезапно заиметь все эти суперсилы, стать прямо как Бэтмен — суперслух, все дела. Но Сэм так не думал. На самом деле быть вампиром — это в такие моменты представлять, как бы отреагировала Лиз, увидев его зубы и глаза.
— Хотя иногда я задумываюсь, — продолжила девочка, снова присаживаясь рядом с Сэмом, отодвинув море тетрадей и учебников, которые валялись на кровати, — как бы выглядел мир, если в нём была доступна магия или люди могли бы делать уникальные вещи. Тогда каждый был бы особенным.
— Мы и так особенные, — ответил Сэм. — Ну, знаешь, разный темперамент, характер, поведение. Разве это не делает нас не похожими на других?
— Хах, нисколько, — отмахнулась Лиз. — Мы такие разные, но всё равно такие обычные.
— Разве плохо быть обычным?
— И это говорит мне Сэм Винчестер?
Тот приподнял брови, удивившись.
— В смысле? — посмотрел он на девушку.
— Ну… ты ведь гений.
Сэм по мимо воли рассмеялся.
— Кажется, мне пора вести счёт: сколько человек за сегодня назвали меня гением.
— Да все учителя так считают. Как только я спросила у мисс Фитц, кто можем позаниматься со мной английским, она сразу сказала про тебя. Не то чтобы… — девушка явно занервничала, её речь сбилась, и дыхание участилось. — На самом деле я и так хотела с тобой позаниматься. Английским в смысле. Ну в смысле, я и так знала, что ты хорош… эм… хорош…
— В английском? — договорил за неё Сэм, видя что девочка начинает немного заикаться от волнения.
— Да, — с видимым облегчением согласилась Лиз. — У тебя хорошее произношение, задания у доски ты выполняешь с колоссальной скоростью. Да на любом уроке ты всегда всё знаешь и с лёгкостью можешь ответить на любой вопрос.
Теперь пришла пора Сэму нервничать. Ему не нравилось, когда кто-то выделял его заслуги или считал кем-то особенным. Дин не хотел, чтобы он выделялся, но, как Сэм ни пытался, учителя всё равно заметили его огромный потенциал, а вместе с ними заметили и ученики. Не сказать, что это добавило популярности к его персоне, скорее наоборот. Но среди девчонок ценились умники, как говорил Дин. И, кажется, сейчас Сэм убеждался в правдивости его слов.
— На самом деле мы с братом просто часто переезжали одно время, — начал оправдываться он, разглядывая свои собственные руки. — Точнее, если сказать честно, мы почти всю свою жизнь колесили от одного городка к другому. Поэтому мне постоянно приходилось догонять школьную программу. Можно сказать, что я не только догнал её, но и перегнал в некоторых моментах. Ненамного, но всё же.
— Твой брат… он же не очень старше тебя, верно?
— Ему семнадцать.
— Тогда получается у ваших родителей была такая работа, что вам пригодилось переезжать?
— Да, работа, — его улыбка стала натянутой, но взгляд немного ужесточился. Он терпеть не мог врать, но люди всегда были излишне любознательными.
От дальнейших расспросов, которых так опасался Сэм, их отвлекла мама Лиз, заглянувшая в комнату и пригласившая их ужинать.
Мама Лиззи оказалась типичной женщиной с установкой «накормить всех гостей, переступивших порог дома», и Сэму стоило огромного труда отказаться от всей еды, которую ему предлагали в таких количествах, в которых он физически не смог бы съесть. От пирожных всё же мальчику не удалось отвертеться, и из дома одноклассницы он вышел на полтора часа позже, чем планировал. Единственное, на что он надеялся, что брат как обычно засядет в пивном баре, чтобы поиметь удачу в бильярде или смутить очередную сексапильную официантку. И не заметит, что Сэм придёт намного позже установленного времени.
— Тебе далеко идти?
Сэм взглянул на Лиззи, которая вызвалась его сопроводить до поворота на Махони Драйв. Это было совсем недалеко, к тому же она явно этого очень хотела. Сэм уже собирался отказываться, но девочка потянула его за руку из холла на улицу, тем самым оставив возражения закрытыми.