Девушка переступила с ноги на ногу, потеребила ремень сумки, перекинутой через плечо и, пристально посмотрев на всех присутствующих, равнодушно сказала:
— Я его сожгла.
— Что?! — воскликнул Рома. — Зачем?!
— Чтоб не достался чернокнижникам.
— Девочка… — выдохнул молчавший до сих пор старейшина. — Ты нашла свиток тольтеков?
Кира брезгливо передернула плечами.
— Нашла и сожгла, — произнесла она. — Жаль. Теперь снятие проклятия откладывается? — девушка подняла на меня глаза и посмотрела с такой дикой надеждой, что внутри все перевернулось.
— Нет, не откладывается, — покачал головой старейшина. — Натан, когда ты восстановишь свои силы?
— Через десять минут, — ответил я. Стало еще страшнее. Похоже, заклятию нас обучать будут не так долго, как хотелось бы…
Перед смертью не надышишься.
— Что ж, тогда идем. Я отправил братьев готовить заклинательный зал, — он вздохнул. — Если бы кто-то из вас отказался, то ваше место заняли бы они. Сегодня погибла их сестра, маг, живущая вне нашей общины. Ее поймали чернокнижники, но убита она была магией. Они были очень привязаны друг к другу, — старик покачал головой. — Идем.
— А кто убил ее? — нахмурившись и плетясь в хвосте, спросила Кира.
— Достаточно странно с одной стороны, но улики говорят сами за себя. Ее убил маг равнодушия.
— Маг равнодушия? — вздрогнул я. — Кто он?
— Один из магов-одиночек, родился еще в тринадцатом веке. Отличился во времена Святой Инквизиции, как преследователь ведьм и чернокнижников. После упразднения этого института церкви о нем мало, что было слышно. До наложения проклятия многие чернокнижники пытались его убить, и даже нанимали для того других магов. Тел чернокнижников не находили ни разу, а всех магов убивали одним и тем же заклятием, которое мы так и не разгадали. От человека остается залитая в кожу гомогенная масса из стертых в пыль костей и молотых органов. После того, как наложили проклятие, о нем не было ничего слышно, а теперь он появился вновь. Правда, в этот раз он неправильно наложил маскирующее заклятие, и нам удалось кое-что узнать. Сейчас он выглядит как…
Старик описал Андрея. Совпадение было вплоть до малейших деталей.
— Не может быть! — воскликнул Костя. — Андрей родился в тринадцатом веке?
— Андрей?! — поразился старейшина. — Вы его знаете?
— Сейчас это не важно, — я бросил взгляд на потрясенную до глубин души Киру. — Уверен, он вновь заляжет на дно.
— Она хотела мне помочь… — прикрыв глаза рукой, сказала Кира. — Отдала амулет…
— Андрей об этом, похоже, не знал.
— Как Далийя была убита? — спросил старейшина — Мне нужны подробности.
— Далийя… — Кира осторожно взяла в руку амулет с красным камнем, который показывала Роме. Это его сестра близнецов кинула магессе перед смертью. — Она преследовала меня…и потом появился Андрей. Он не знал…мы не знали, что ее поймали чернокнижники. И…там всех накрыло… — сбивчиво объясняла Кира.
— Она была с чернокнижниками… — старейшина покачал головой — Значит выводы были правильны. Но все-таки, девочка, ее не накрыло. Ее равнодушный убил не так же, как чернокнижников. И ты могла это остановить. Должна была.
— Что? Как? Я даже не успела увидеть чем их убило, — удивилась Кира.
— Потому что сбежала? — спросил старейшина.
— Второй раз предлагаю закрыть эту тему, — вмешался я. — Обсуждение прошлого, пусть и недалекого, не самая лучшая тема для бесед перед смертью. Лучше расскажите, что из себя представляет заклинание, которое нам нужно будет сотворить.
— Вы хотите, чтобы я оправдалась? А почему вы допустили, что ее похитили? Как я вообще могла ее спасти? Все произошло за доли секунды! — распаляясь, говорила Кира. — А сейчас вы хотите, чтобы Натан и Рома умерли, и это, господин старейшина, две жизни. И они для меня ценнее, чем та девушка, которая за мной гналась, — подойдя почти в плотную к старику, прошептала Кира, со странным огнем в глазах.
Мне казалось, что она сейчас опять заупрямится. Но этого не произошло. Девушка лишь решительно смотрела на старейшину, ожидая ответа.
— То, что они делают, хотят они сами, — вздохнул старейшина. — И мы не вездесущи. Прости за эти обвинения… Далийя была моей помощницей как и близнецы, они мне как дети… прости.
— Я не знала кто она. Мне бы очень хотелось и этим дуракам и ей жизни спасти, — Кира вяло махнула рукой.
— Перейдем к заклинанию? — спросил Рома.
…Колючий, холодный и изящный вихрь магии жадно обвивал две фигуры, теребя, словно ветер, волосы, одежду, края листа, на котором кто-то безгранично жестокий написал убивающее заклинание. Глаза у колдуна чернели до предела расширенными зрачками, щеки алели, но кожа становилась белой. Все черты будто заострялись, истончаясь с каждой секундой. Его изящные пальцы накрепко держали папирус, а губы жадно и непреклонно твердили строчки.
Напротив, совсем рядом, направлял силу заклинания отчаянный маг, не жалея ни сил, ни умений. Он вырывал по кускам свою жизнь, и, глубоко запрятав свой страх, не желал отступать, упрямо сжав белые губы.
Застенчиво разлетелись в стороны магические огни, страшась урагана немыслимой силы, поддерживаемой цепью из трех звеньев. Воздух вокруг, казалось, гудел от напряжения, стремясь проломить что-то безгранично могущественное. И эта черная сила требовала все до последней капли.
…Когда Рома и Натан стали исчезать, стремительно тая под сводами холодного зала, у меня внутри все будто загорелось, расцарапывая душу шипами страха. Тело затрясло с немыслимой силой, колени подогнулись, а горло сжало. Мне не удалось даже крикнуть, даже слово…что-то сжало легкие сильным кулаком.
Я рванулась, безумно поводя глазами, бросилась к центру зала, где уже почти не были видны маг и колдун, но меня отбросило назад, обдав раскаленным воздухом. Приподнявшись на руках, я зло оттолкнула подошедшего ко мне Костю, видя только, как на меня в последний раз бросил взгляд Натан, почти завершив заклинание. Его было почти не разглядеть.
Ну, уж нет…прикрыв зачем-то глаза, я попыталась переместиться подальше от этого зала. Но беспощадно треплющий волосы горячий вихрь, продолжал обжигать лицо. Почувствовав на плече тяжелую руку, я подняла голову.
— Даже не думай! — покачал седой головой старик, с прищуром смотря на пропадающих добровольцев.
— Отпусти меня! — рванулась я.
Вдруг все стихло. Волосы упали на лицо, а холод подземного помещения, скользко прошелся по лицу, остужая.
Я, боясь поворачивать голову, осторожно встала.
— Все вышло… — сухо рассмеявшись, сказал старик.
Облегченно вздохнули близнецы, стоя у стены.
Молча стоял возле меня Костя.
Я, не веря ничему вокруг, решилась посмотреть.
…Тонкий, не тронутый ни магией, ни жаром лист медленно, словно пушинка спланировал на пол. Вокруг было пусто. На онемевших ногах я подошла к листу и села на пол, взявшись за голову руками. Глаза не закрывались. Безостановочно текли слезы.
Тихо сзади подошел Костя, сев рядом.
— Как ты мог рассказать об этом Натану? — качая головой, прошептала я.
Тихо сзади подошел Костя, сев рядом.
— Как ты мог рассказать об этом Натану? — качая головой, прошептала я.
Он отвел глаза. Поднялся, сделал шаг назад и исчез, уронив на пол слезу, почти со звоном разбившуюся о каменный пол. Обволакивающая тишина…
Закрыв глаза руками, я застонала, качаясь вперед-назад. Внутри все рвалось на части.
— Осталось лишь проверить окончательно, — раздался холодный голос старейшины — Их смерть не была напрасной.
Глухие шаги — он уходит. И мягкое прикосновение к плечам.
— Не верь ему, — один голос.
— Их смерть не была, — другой.
— Ты можешь их вернуть, — и снова первый.
Я удивленно подняла глаза, отнимая от лица мокрые ладони. Близнецы стояли рядом со мной, выжидая.
— Что это значит? — слабо спросила я. — Кто-то еще должен умереть? Было бы неплохо если я.
— Умрем мы.
— Но они будут жить.
— Они.
— И Далиийя.