– Итак, – начал он, приблизившись, – раз история долгая, а я очень хочу есть, то как на счет того, чтобы поведать мне обо всем в пиццерии?
– Константин Сергеевич, это не лучшая идея… Что скажут, если увидят? Могут не так понять, а мне этого как раз и не нужно: ни для себя, ни Вас подставлять.
– А. Так вот в чем дело. Сейчас пара идет— никто не увидит. А еще мы можем сказать, что я Ваш научный руководитель, поэтому мы вместе сидим и обедаем, обсуждая важные научные вопросы. Кто Ваш научрук, кстати?
– Вера Алексеевна.
– Неправильно. Я – Ваш научрук. Так что идемте, не то я сейчас умру от голода.
Потупив глаза от невозможности происходящего, я согласилась. И мы пошли. Когда я рассказала Довлатову обо всем, после того, как мы поели, он впал в странную задумчивость.
– Вы зря мне сразу обо всем не рассказали. Потому что я вижу здесь только один способ решения проблемы: я должен сам с ней поговорить, потому что своими сплетнями она наносит оскорбление не только Вам, она затрагивает лично меня. Да, так и сделаю – выловлю ее и заставлю забрать заявление под угрозой, что сам могу устроить для нее совет профилактики. Это еще хорошо, что подобные слухи дошли до меня от Вас, а не от кого-то со стороны.
– Не волнуйтесь, больше никто не знает. И не узнает, если она заберет заявление до возвращения декана.
– Сколько нас всего человек – знающих?
– Шестеро теперь. Мой одногруппник, который меня на ту запись и навел, одногруппница, с которой я делюсь всем происходящим в жизни, я, сама Галя, Вера Алексеевна, ну и Вы.
– Одногруппники не растрезвонят?
– Нет, что Вы. Я на них полагаюсь, как на себя.
– А Вера Алексеевна – это кто? – с прищуром спросил он.
– Кафедра языкознания. Она мне как вторая мать.
– Так. Понятно. Декан возвращается послезавтра, попробуем решить эту проблему. Диктуйте мне свой номер, чтобы быть на связи.
Я удивленно посмотрела на него.
– Давайте-давайте, – покивал он. – Все-таки это нас двоих касается. Записывайте, и я пойду.
Я взяла в руки его большой плоский мобильник, набрала номер. Он сохранил его, коротко кивнул мне и ушел из пиццерии. А я так и осталась допивать свой морс, до глубины души ошеломленная тем, с каким напором этот человек врывается в мою жизнь, оборачивая на себя все зеркала моей сложной души. Теперь он отражается в каждом из них, и есть ли от этого какое-то средство? Есть ли способ остановить это?
8. Изотопы
Изотопы – разновидности атомов какого-либо химического элемента, которые имеют одинаковый атомный номер, но при этом разные массовые числа.
А вечером того же дня он позвонил мне.
Едва я увидела незнакомый номер, подсвеченный синим на допотопном экране мобильного, сердце екнуло, будто звонил кто-то, кто объявит мне дату моей смерти. Спешно накинув куртку, я выскочила на улицу под навес и удивилась терпению (или настойчивости) звонившего. Он явно прождал не один гудок, и даже не пять, пока я соизволю принять вызов.
– Да? – в трубке послышались детские крики, затем – спокойный и размеренный голос Довлатова.
– Здравствуйте, Яна. Вы можете говорить сейчас?
«Па-а-а-апа-а!» – верещали еще громче, затем заливисто хохотали.
– Я – да. А вот Вы, кажется, не очень, – по голосу было слышно, что я улыбаюсь.
– Нет-нет, я сейчас выйду, секунду.
Пока из трубки слышались шаги и звуки открывающихся дверей, я стояла с лицом Тони Старка, благодаря бога, что Довлатов не может видеть меня сейчас.
– Вы еще здесь?
– Да.
– Так вот. Я с ней связался. И, должен сказать, она была удивлена, что я обо всем знаю. Долго отпиралась, что не в курсе, о чем я ей толкую.
– И что в итоге?
– Ну, разумеется, она испугалась меня и забрала заявление.
– Господи, спасибо огромное! – воскликнула я, ощущая мурашки по всему телу. – И за что только мне посланы такие помощники.
– Не за что, Яна. Ведь это касалось не только Вас. Таких сплетен мне, как человеку женатому, и даром не надо.
Можно подумать, о тебе никогда подобных сплетен не ходило, подумала я про себя, с таким количеством студенток в друзьях.
– Я понимаю. Простите, что так вышло, что впутала Вас в это. Вы же понимаете, я не хотела. Мне не хватило бы наглости такое о Вас не то что бы сказать, но и подумать! Так что я не давала ей повода так говорить… Злые языки, они сделают слух из ничего.
– Да я, пожалуй, сам виноват. Ладно, эта проблема решена.
Сам виноват? Это он о чем? Я вспомнила, как Галя сказала, что на комиссии он на меня пялился, и сглотнула слюну.