Вера Алексеевна тоже порадовалась, но сказала мне фразу, о которой я потом очень долго думала: «Вот видите, Яна, какой человек Вам попался – цените это! Он уже решил две ваших проблемы, причем очень серьезных проблемы. Без его помощи и снисходительности Вы бы давно покинули университет». И я поняла, что это реально так. Уже второй раз, когда у меня неприятности, появляется Константин Сергеевич – и все как-то быстро и безболезненно решается! А я тут обижаюсь на него. Да и не должен он на меня смотреть – он женат, едрить его в корень. И это печальнее всего.
***
На следующей неделе Покидченко, наконец, явилась в институт, но встреч со мной старательно избегала. Не всегда это у нее получалось, скажем прямо. Ибо я была вездесуща, и учились мы в одной группе.
Тот день был ярким примером того, как ей приходилось находиться со мной в одной компании. Я, Валера, Ольга и некоторые другие одногруппники сидели в коридоре, ожидая прихода преподавателя и «распаковки» аудитории. Мы просто болтали, и Галя не принимала в беседах, в которых фигурировал мой голос, никакого участия. Она стояла чуть поодаль, исподлобья наблюдая за тем, как друзья смеются над моими шутками, считая меня самым приятным человеком на свете. Галя же теперь видела меня с другой, более жестокой стороны, и никогда бы не смогла рассмотреть во мне доброту.
– Яночка, я тебя обожаю! – воскликнула Ольга и неожиданно чмокнула меня в щеку.
Я вытерла ее рукой и заметила, как Валера закатил глаза.
– А ты бы так не смог, бесчувственный сухарь, – бросила ему я.
– Устроили сюси-пуси. Вылети ты, я бы тоже не радовался, если ты еще не поняла.
– Как я рада, что это кончилось.
– Ты такая молодец, что сдала на четверку. Наверное, Корнеева просто с ума сойдет! – улыбалась Ольга.
– Вот об этом мне как раз не хочется думать. А как это вышло – одному богу известно.
– Богу?! – раздался Галин смех. – Дала преподу – вот и четверка! Не знает она, ага!
Я подскочила с места и ринулась прямо на нее, выставив руки перед собой, чтобы поскорее добраться до этой наглой ухмылки, но руки друзей удержали меня, дернули назад и усадили на место. Они не дадут совершить ошибки. Снова.
– А ну хлебало завали, – грубо приказал Валера не своим голосом, шагнув по направлению к девушке. – Еще одно подобное высказывание, и ты будешь долго за него платить. А сейчас – съебалась отсюда быстро. – И он сделал вид, будто замахнулся.
Покидченко отпрянула и убежала из коридора по лестнице. Я сложила ладони на лице, друзья положили мне руки на плечи.
– Не расстраивайся. Все знают, какая она балаболка, – сказал Валера.
– Мне грустно лишь оттого, что я не имею права ее трогать. Долго она будет меня этим подначивать? Бить по больному?
– А это что сейчас было? – спросила староста, изогнув смолистую бровь.
– Не обращай внимания, – сухо ответил за меня Валера. – Нашей Яне просто кое-кто завидует.
– Это как-то связано с Константином Сергеевичем? – едко уточнила она. У меня в сердце кольнуло. Она всегда выговаривала его имя с особенным, неподвластным описанию сладостным тоном.
– Нет, – ответила я, чувствуя ненависть теперь и к ней.
Дебильная привычка считать своей собственностью даже то, что тебе принадлежать не может. И таковым я теперь считала Довлатова. Которым не собиралась ни с кем делиться.
– Нет, ну просто если с ним, то это как-то некрасиво, – начала она.
– Да иди ты нахер! – вспылила я. – Я сказала, что не с ним! – поднявшись, я ушла к окну в конец коридора.
– Что это с ней? Чего она такая нервная? – шептала изумленная староста за моей спиной.
– Ой, не трогали бы вы ее.
– Бешеная какая-то, – резюмировала староста.
– Просто вспыльчивая. Тем более, у нее сложное время сейчас, – ответила Ольга, и вместе с Валерой они отделились от группы и пришли ко мне.
Вот они – настоящие друзья. Почти такие же, как я, только другие. Но ведь как-то они умеют меня понимать, значит, не такие уж мы с ними и разные.
9. Броуновское движение
Броуновское движение – беспорядочное движение микроскопических видимых, взвешенных в жидкости или газе частиц твердого вещества, вызываемое тепловым движением частиц жидкости или газа. Никогда не прекращается.
Изучая чужое расписание, я заметила на себе несколько удивленных журналистских взглядов. Видимо, решили, что я у них новенькая, раз около их стенки околачиваюсь. Ан-нет, мне просто стало нужно знать, когда и где у Довлатова пары. Почему? Потому что я больше не могла выносить эти бесцветные учебные будни без его присутствия.