Любая воинственная идеология тени ограничена человеческим миром. Замыкаясь в своих целях и средствах, идеология может быть способна реализовать пагубную, человеконенавистническую и даже богоборческую идею.
Изначально направленная на человеческий мир, низшая идея зла способна быть реализована в нём только как пагуба. Пагубная идея не может выродиться и потерять своего предназначения. Она — лишь злой яд, отравляющий жизнь и заставляющий одного человека выступать против другого, нарушая изначальный промысел.
Не имея возможности выйти за пределы человеческого мира, пагубная идея, реализованная в идеологии, угрожает только человеку, его жизни, его роли и тому, что его окружает.
Воинствующие идеологи, защищая своё, неизбежно обращаются против чужого и враждебного. Один человек становится врагом другого, ненавидит и убивает его.
Их цели и средства подтверждают то, что они остаются людьми тени, отравленными злом. Они не злы по своей природе.
Но мы приветствуем их, восторгаясь их клыками, их яростью, их враждебностью, их ядом.
Исполняя волю Сатаны и следуя Высшему Злу, мы можем лишь пожелать им удачи в достижении их целей. Ведь тень — это уже не свет.
DiversiaВысшие идеи Зла изменяют своего носителя, его естество и устремляют его в тёмный низ.
Низшие идеи пагубы заражают своего носителя, его сознание и гонят его вдоль мира, требуя своей реализации. Ему стоит только остановиться — и даже земля не удержит его падения вниз, но порченая пагубой кровь зовёт к горизонтам умирать, а отравленное сознание распахнуто настежь.
Через отравленное злом сознание злые и пагубные идеи приходят в этот мир. Они подобны вирусу, неизбежному палачу всего.
Пагубные идеи противоположны жизни и нежизни, лишены глубины и уровня. Их единственное предназначение — отравлять, заражать и уничтожать.
Как семя нуждается в плодородной почве, так и идеям необходимо больное сознание.
Заражённое сознание, пропуская пагубные идеи через себя, придаёт им подобие жизни.
Реализованная идея прежде всего обращается против своего носителя. Используя его навыки, его знания, его убеждения пагубная идея, пожирая необходимое себе, получает своё развитие. Принимая форму и завершённость, пагубные идеи обретают необходимую глубину и убедительность, получая возможность к самораспространению и репродукции.
Отравленное сознание — обречено. Пагубная идея, подчиняясь своей сути, обращается против всего, подменяя всё собой. Яд заполняет собой естество и стремится во внешний мир. Проходя через своего носителя, яд прежде всего убивает самого отравленного, подчиняет его себе, отравляет его дыхание, его мысли и его кровь. Последовательно исполняя роль пророка, отравленный творит не свою волю. Каждое его слово, даже исполненное блага, обращённое к жизни, имеет своей оборотной стороной лишь яд и смерть.
Каждый отравленный умножает подобных себе. В пандемии чувствуя силу и единство, один яд противопоставляется другому.
Творя обозначенное в идее будущее, заразные пожирают отравленных. Империя лепры ведёт войну с республикой сифилиса. Идеология чумы отвергает идеологию СПИДа. Политика эболы против политики марбург.
Неизлечимая болезнь пагубной идеи. Пандемия пагубной идеологии.
Вирус, обращённый против человека.
Заражённые противодействуют свету и жизни.
Но больные не осквернят Тьмы своим присутствием.
BELLICUM, год Вечной Славы Сатаны, оскал.
bLizzard
Наблюдая за дискуссией, развернувшейся по поводу взаимодействия сатанистов с социумом, я неоднократно натыкался на тезис о том, что эгоизм сатаниста — это эгоизм, распространяющий понятие «эго» до размеров — по возможности — всей Вселенной. Вероятно, в обоснование этой точки зрения можно привести какие-то аргументы, но, во всяком случае для меня, это не так. Мир — и, в частности, социум — всегда представлялся мне противником, который желает подавить меня и заставить действовать в своих интересах. Соответственно, моё взаимодействие с миром направляется не желанием подчинить его себе, а желанием самому существовать по своим правилам, безотносительно того, то по этому поводу думает мир. Собственно, именно осознание этой основы собственного мироощущения было в своё время одним из побуждений к тому, чтобы определить себя как сатаниста, и потому тезис о том, что стремление к преобразованию мира является одной из основ сатанинского мировоззрения, мне представляется несколько странным. Для меня преобразование мира — не фундаментальное побуждение, а лишь следствие стремления к независимости, и существует оно лишь в той мере, в которой способствует независимости.