Лена молча кивнула.
— Ну вот, а для этого нам надо дождаться, пока моё дело не закроют и не сдадут в архив. Тесть делает для этого всё возможное. Но ты…
— А что — я? — в голосе женщины вновь проскользнули истеричные нотки.
— А ты делаешь всё, чтобы какой-нибудь прокурорский клерк однажды далеко не самым добрым утром узнал, что разыскиваемая семья Игоря Тевзеева живёт-поживает в городке Виловице!
— Что я делаю? — На этот раз — уже куда резче.
Мужчина вздохнул.
— Ты ездишь в Брно и Прагу, покупаешь дико дорогие вещи. За истекшие три месяца — на миллион сто тридцать тысяч крон. Я нашёл чеки у тебя в чехле от телефона.
Это ничуть не смутило даму.
— И что? Ты ведь не для того украл те полтора миллиарда, чтобы я ходила в обносках?
Мужчина досадливо поморщился.
— Лена, ну зачем ты так? Украл…. Слово-то какое… плебейское…. Умело организовал финансовую сторону проекта — мне нравится куда больше! И потом — я же не себе их взял, это наши общие деньги.
— Вот именно — общие! И я имею право тратить их так, как захочу! В конце концов, что такое для нас миллион крон? Тридцать тысяч долларов, меньше, чем ничто!
Мужчина тяжело вздохнул.
— Дело не в сумме. Дело в том, что ты делаешь покупки в дорогих бутиках, где посетители редки, а покупатели — и того реже. Ты известна в лицо всем продавщицам из магазинчиков «Прадо» и «Гуччи», что на Старомесской! И, в конце концов, ты там повстречаешь кого-нибудь из наших старых знакомых…
— И что с того? — С вызовом спросила Лена.
— А то, что, учитывая невероятную болтливость твоих подруг, через неделю всем нашим знакомым в Москве станет известно, где мы отсиживаемся. ВСЕМ! В том числе и тем, кто совсем не желает нам добра…
Женщина немного смутилась, но затем с вызовом спросила:
— Ты что же думаешь, я всем буду рассказывать, где я и что я? Да даже если я увижу кого-нибудь из наших прежних знакомых — что я, дура, рассказывать ему про этот туземный городишко? Скажу, что живу…. ну, в Австрии, например!
Мужчина опять вздохнул.
— Ладно, согласен. Хотя…. Ладно, будем надеяться, что в случае нечаянной встречи с кем-нибудь из знакомых ты так и скажешь. — В голосе Игоря слышалось весьма явное сомнение. Он продолжил: — Второе. Зачем ты переписываешься с Натальей?
Лена победно улыбнулась.
— А вот здесь ты можешь ничего не бояться! Я пишу ей, что живу в Англии!
Игорь развёл руками.
— Лена, ну откуда ты знаешь, как живут в Англии? Она же бывала в Лондоне с отцом раз двадцать, она поймает тебя на лжи махом!
— А вот и нет! Я читаю блог одной девушки из Дорсетшира, она — дочь одного из беглецов по делу «Юкоса». Очень занимательно описывает бытовые мелочи! Так что Наташка уверена, что я в Англии, на двести процентов…. И вообще — ради чего ты затеял эту свару? Ну не из-за этого несчастного миллиона крон, ведь правда?
Игорь тяжело вздохнул.
— И из-за него тоже…. Тесть тут мне недавно написал, что меня зачем-то старательно ищут мои албанские партнеры по той сделке…. И вот это мне очень не нравится!
Женщина беззаботно махнула рукой.
— Какие мелочи! Поищут-поищут, да и перестанут! Они же не прокуратура!
— Вот в том-то и дело, что не прокуратура…. Ладно, будем надеяться, что всё обойдется! Но помни, что ты мне обещала!
Лена согласно кивнула головой.
— Конечно, дорогой! Всё сделаю, как ты мне велишь! А теперь ты отдашь мне ключики от моей машинки?
В кабинете генерала Калюжного было тихо — тихо так, что слышно было, как работают вентиляторы охлаждения хозяйского компьютера; сидящие у стола офицеры молчали, на лицах и у подполковника Левченко, и у майора Ведрича застыло выражение тревожной настороженности. Генерал тоже молчал — нервно затягиваясь очередной сигаретой; перед ним стояла пепельница, до краёв забитая окурками — что в последний раз было, как помнил заместитель начальника Управления, назад тому лет пять, не меньше.
Наконец, хозяин кабинета прервал тягостное молчание.