Повинуясь мощному внутреннему порыву, Георгий набросился на друга. Он царапал его ногтями, рвал на нем одежду и выгрызал зубами куски его кожи. Виктор, не ожидавший нападения, поначалу почти не сопротивлялся, пытаясь лишь сбросить с себя повалившего его на землю приятеля, но, получив первую серьезную царапину, по-настоящему испугался и принялся отбиваться. В Георгия словно бес вселился, наделив его неимоверной силой. Он разрывал человеческую плоть, становясь от этого еще более яростным и агрессивным. Вскоре Виктор, обливаясь кровью, умолял о пощаде, но прежний тихоня Жора его словно не слышал. Добравшись до горла обессилевшего противника, он вцепился в него зубами и перегрыз жизненно важные кровотоки. Буквально опьянев от вида крови, он терзал и терзал свою жертву, даже когда та уже не сопротивлялась.
Отрезвление наступило так же быстро, как и внезапно нахлынувшая ярость. Георгий вдруг увидел себя сидящим на неподвижном теле друга и осознал, что он только что совершил. Отчаянным движением он потянулся к руке Виктора, чтобы найти пульс, но его попытка оказалась безуспешной. Не помня себя от ужаса, он вскочил на ноги и что было сил побежал домой.
Там он машинально снял с себя окровавленную одежду, сунул ее в стиральную машинку, включил кран и поднес руки к воде. Наблюдая, как стекающая вода окрашивается в красный цвет, Георгий едва не потерял сознание. Последнее осознанное действие, на которое его хватило, был звонок на работу.
– Я сегодня не приду. Я заболел, – произнес он в трубку и уронил телефон. После этого сам прислонился к стене и медленно сполз на пол.
VII
Очнулся он в той же позе на полу рядом со своим телефоном. Сколько прошло времени, он не знал. Произошедшее ранним утром тут же вспышкой осветило память и вызвало приступ панического ужаса. Георгий вскочил на ноги и начал метаться по квартире, пытаясь стряхнуть с себя страшные воспоминания. Чего бы он только не отдал, чтобы никогда не совершать этого! Ну зачем, зачем, он проделывал все эти эксперименты! Надо было остановиться еще тогда, сразу после того, как он пришел в себя после встречи с поеденной котом рыбой. И, почему, черт возьми, Мурзик вытащил эту проклятую рыбину в коридор! Ведь не наступи он на нее тогда, ничего бы этого не было. Или не пролей он на себя спирт… Или не реши он продолжить экспериментирование… В отчаянии он разбил о стену бутылку со спиртом, выбросил все одноразовые шприцы, сломал кошачьи лоток и миску, но легче не становилось. Испуганный Мурзик не высовывался из-под дивана – он никогда еще не видел хозяина в таком состоянии.
Истерики, полные слез и проклятий в свой адрес, сменялись абсолютной апатией и опустошенностью. Георгий не ел сам и не кормил питомца, он вообще не делал ничего из своей прежней привычной жизни – только метался по квартире или замирал на месте, охваченный внезапным безразличием ко всему. Он не думал и не рассуждал – в мозгу проносились только несвязные картинки и невнятные образы. Внезапно сознание прорезалось страшными сценами сегодняшнего утра, и тогда Георгий снова начинал кричать и метаться. Так еще прошло очень много времени. Кто-то звонил на его мобильный, но он на это не реагировал. Но вечером неожиданно раздался звонок в дверь.
Георгий понял, что наступил вечер по начавшей темнеть улице за окном. Он никого не ждал и никого не хотел видеть, поэтому даже не двинулся с места, но звонок повторился. Догадавшись, что это, вероятно, пришли за ним ради свершения правосудия, парень покорно подошел к двери и повернул в замке ключ. Но на пороге оказалась Катя – девушка Виктора. Полненькая и круглолицая, со стрижкой каре, она внешне чем-то напоминала своего друга. В ее глазах блестели слезы, и вся она выглядела жалко и беззащитно. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом Жора отошел от двери, приглашая тем самым незваную гостью войти.
– Привет, – тихо произнесла девушка, – извини, что я так неожиданно, но я звонила тебе, а ты не отвечал.
Георгий машинально кивнул, что означало одновременно и приветствие, и согласие с доводом Кати. Гостья с молчаливого согласия хозяина прошла на кухню.
– Понимаю, тебе тоже сейчас плохо. Ты ведь уже все знаешь? – она по-прежнему говорила очень тихо, так, что Жоре приходилось напрягаться, чтобы расслышать ее.
Отвечать не потребовалось. Его внешний вид и состояние квартиры говорили сами за себя.
– А ты откуда знаешь? – бесцветным голосом спросил он.
– Так в новостях говорили. Собаки загрызли. Какой ужас!
– Собаки? – Георгий нашел в себе силы удивиться.
– Да. А ты разве не в курсе?