'За меня…'
Катя опёрлась на крепкую руку Сенсея и стала смотреть, как её мужчина бросился с ножом на эту тварь.
Как тварь завизжала и бросилась наутёк, а Виктор догнал его в три шага и в прыжке, страшным ударом коленом в спину, повалил Игоря на землю. Олег довольно цыкнул – его уроки не прошли даром, а Дима уважительно выдохнул.
– Зверь. Пипец. Щаззз зарежет…
– … почему?
– Потому что он – не ты.
Катя неотрывно смотрела в глаза любимого и не могла ими налюбоваться.
– Пусть живёт. Он уже никогда ничего нам не сделает. – Женщина сморщила носик. – Да и воняет от него… Игорь, Игорь! Посмотри на меня!
Катя дождалась, пока бывший муж повернёт в её сторону голову и подошла к Вите. Тот бросил нож и автоматом обнял её за талию.
– Игорь, помнишь регистрацию в аэропорту? Смотри сюда.
И решительным движением опустила Витькину ладонь на двадцать сантиметров ниже.
С отплытием в обратный путь фуражиры решили повременить. Один хрен поднялся сильный встречный ветер и упахиваться на вёслах, да ещё против течения, никому не хотелось. Да и лодку загрузили чемоданами так, что свободного места на ней не было. Мельников посмотрел на гнущиеся под ветром пальмы и дал команду устраиваться на ночь, тем более, что местный хозяин так и не дал вразумительного ответа – уходят они с ними или, всё-таки, пока остаются здесь.
Лодку вытащили на берег, как следует закрепили верёвками и, оставив её на попечение Игоря, мужики ушли в лагерь ныряльщиков. Мельников посмотрел на съёжившегося под холодным ветром Гошу и от всей души посоветовал.
– Смотри за ней внимательно. Чуть что – беги за нами. Витька тебя не тронет. Обещаю. А вообще, – Сенсей помолчал, – веди себя хорошо. Про Катерину забудь и на глаза Егорову не попадайся. О том, что здесь произошло – никто не узнает. Даю слово. Всё. Бди.
'Бздун!'
Историю строительства посёлка на Новой земле 'ныряльщики' выслушали молча. Трое ребят Мельникова тоже угрюмо помалкивали, слушая рассказ своего командира. Уж очень неприятная вырисовывалась картинка.
– … да… и что делать дальше я просто не знаю. Турки, прости Йилмаз, на казахов смотрят, как на людей второго сорта. И не скажешь, что те и те – тюрки. Прости, Жанна. Казахи вкалывать, как раньше, не желают. Если честно, то они вообще работать не хотят. Немцы пока сидят тихо – слишком мало мужчин, но и они уже на нас недобро поглядывают. Слишком лихо наши парни их дамочек кроют. Да и работа, если честно, адова. У немцев бабёнка одна нашлась, что в Индии долго жила. Ботаник, типа. Так вот, она как-то определила по растениям, что здесь должен быть сезон дождей. Так что хижины мы, на всякий случай, на сваях ставим. А инструментов железных у нас – на всё про всё один твой меч. Сточили его нахрен. Почти. Да… Но с чемоданами ты всех, конечно, сильно порадуешь. Так что решил? Рабочие руки и надёжные люди позарез нужны.
Витька лежал, положив голову на колени любимой женщины, и размышлял, глядя на россыпь звёзд в небе. Ехать в этот муравейник он не хотел. Перспектива лезть в крысиные разборки и вкалывать на лесоповале и стройках ему не улыбалась.
'А Катю в джунгли на сбор урожая? Да ну нахрен!'
Примерно того же мнения придерживались и остальные. Медовый месяц у всех был в самом разгаре и только мальчишка откровенно скучал без ровесников.
– Жанна, ты пока постриги-побрей ребят, а мы с Димой прогуляемся по пляжу. Поговорим. Хорошо?
Мельников согласно кивнул. Егоров его понял очень хорошо и разговор без лишних ушей (Жанны и Йилмаза) был необходим.
Ум у Витьки был нараскоряку. Он всегда искренне считал себя интернационалистом и никогда не делил людей на плохих и хороших, исходя из цвета кожи или разреза глаз. Среди его друзей и приятелей были казахи, корейцы, немцы, ингуши, татары, евреи и ещё сто разных человек, включая такие экзотичные для Алма-Аты национальности, как якут и эстонец.
Но раз пошла такая пьянка…
Витька не заметил, как перешёл на жёсткий КОМАНДНЫЙ тон.
– Дима, делай всё что хочешь, но общину, ВСЮ общину сохрани. Идея с выборами – херня. Решай всё сам. Жёстко, но справедливо. Понял? Не дай придуркам развалить всё. Надо будет убивать – убивай. Делиться нам никак нельзя. Теперь, – Витька остановился по колено в воде, глядя на хвост самолёта, торчащий из воды, – не поедем мы в посёлок. Попробую металл ободрать, да и с передним багажным отсеком помараковать надо.
– Ты ж говорил – его песком занесло?
– Да. Занесло. Но верхний край люка виден. Попробую копать.
– Копааааать?
Сенсей посмотрел на худого ныряльщика с неприкрытым уважением.