Экипаж подчинился не раздумывая – за то время, что они провели на этом островке, корабль дикарей приблизился очень сильно, из точки на горизонте превратившись в жирную чёрную кляксу на фоне лазурной воды залива. Гребцы, повинуясь командам фаанга, слаженно взмахнули вёслами и опустили их в воду.
– Аааааааа!
Это был даже не стон – гребцы выли от горя, неотрывно глядя на удаляющуюся от них железную птицу, но вёслами работали исправно.
– Майор, чего это с ними? – Витька ворочал весло и напряжённо всматривался в берег. Где-то там, среди пальм бежал Йилмаз, чтобы предупредить женщин.
– За железо ревут. С железом у них тяжко. Они ж с меня, – Пётр Александрович упирался на соседнем весле, отодвинув в сторону тщедушного гребца из экипажа, – крестик сняли, все пуговицы срезали и даже молнию со штанов оторвали. Зажигалку отобрали…
Шевченко задумчиво пожевал ус.
– И пистолеты тоже… отобрали.
Витька выронил весло.
– Ка-кие пистолеты?!
– Обыкновенные. ПМы. Два штуки. Мой и бортинженера моего. Покойничка. И четыре обоймы.
Витька с клацаньем закрыл рот. Прямо здесь и сейчас на этом самом кораблике находилось так необходимое им оружие! Егоров махнул отдыхавшему гребцу, жестом велел ему заняться делом, а сам поманил к себе пальцем тёмно-зелёного деда.
– Эй, как тебя, Лак… а ну-ка камон сюда.
Общаться с Лаком, младшим писарем какого-то там монастыря, было трындец как тяжело. Английским его язык можно было назвать лишь условно. Витька честно понимал от силы четверть сказанных аборигеном слов. О значении ещё четверти слов он догадывался, а всё остальное для него оставалось загадкой. Понимал ли его Лак, тоже было неясно, но темнокожий старичок постоянно улыбался, кивал и складывал ладони вместе, словно какой-нибудь индус. Говорил он необычайно мягко, почти мурлыкая.
– Давай, зови своё 'первое весло'.
'Первое весло' было, как понял Егоров, официальным титулом капитана Кхапа, человека с жесткими глазами и явным военным прошлым. Моряк важно прошествовал на нос корабля, где расположились фаанги, по пути взбодрив нерадивых матросиков очередной порцией люлей. Гребцы работали изо всех сил, выгребая против сильного встречного ветра, но кораблик всё равно шёл очень медленно. Витька не успел подумать о том, что Йилмаз успеет добраться до женщин прогулочным шагом, как рядом с ним оказался Кхап.
– Лак, помоги мне…
– Да, дикари на чёрном корабле – враги.
– Нет, они от нас не отстанут.
– Да, они, скорее всего, оставят на острове у железной птицы часть команды.
– Нет, еда у нас тоже почти закончилась, а воды совсем нет.
– Да, он, первое весло Кхап согласен вернуть железные вещи Пета в обмен на ножи Вита и Ола.
Витька призадумался. С ножами расставаться было жалко, но и портить отношения с нормальными людьми тоже не хотелось.
– Ладно, Лак, переводи. Ножи – ваши. Сейчас. Там. Мы заберём наших женщин. Понял?
Капитан невозмутимо кивнул.
– Потом я покажу, где можно набрать много чистой воды, – Егоров оглянулся. Чёрный корабль уже подходил к затонувшему самолёту, – а потом… а потом…
'А что потом делать то?'
На этом мысль у Вити закончилась.
На самом краешке островка 'Птицу' ждали. Три немыслимо высокие женщины, ребёнок и ещё один, тот самый чёрный фаанг, которого Вит отправил в рощу. Кхап посмотрел на бесконечно длинных самок, мысленно присвистнул и велел гребцам сушить вёсла. Каждую новую пассажирку, взошедшую на палубу кораблика по узеньким сходням, гребцы встречали с нездоровым интересом, громко обсуждая её достоинства и недостатки. Белые фанги нахмурились и взялись за ножи, отчего у капитана разом пересохло в горле, а по спине побежали мурашки.
'Ублюдки'
– Мо… кхммм! Молчать, придурки! Молчать! Молчать!
От злости на молодых дураков Кхап едва не пустил в ход свой топорик, а потом его 'Птицу' осчастливила своим присутствием Госпожа.
Черноволосая женщина, одетая в скромную набедренную повязку, взошла на борт самой последней. На лице у неё были большие чёрные стёкла, что Кхапа нисколько не удивило – такие вещицы в последнее время стали модны среди богатых и знатных людей. А потом черноволосая подошла к Виту, обняла его и сняла чёрные стёкла.