Самолёт они едва не проглядели. Он не сверкал под лучами солнца, как на то надёялся Виктор, а наоборот – старательно прятался среди миражей. Невзрачное серо-зелёное пятно на фоне блиставшего ярким светом берега, совершенно терялось.
Егоров выполз наверх немного проветриться после жуткой духоты трюма и, заодно, отнести Кхапу немного воды.
– У-ух!
Солнце долбануло по макушке так, что Витька невольно прикрыл голову ладонью, а после полумрака трюма глаза пришлось вообще закрыть и идти на корму наощупь.
– Кхап, Кхап.
– Вит.
Глиняный кувшинчик перекочевал из рук в руки и Егоров услышал, как неторопливо пьёт воду капитан.
'Круто, я бы так не смог, я б всё залпом освоил…'
Постепенно зрение адаптировалось к ослепительному свету и Витька приоткрыл один глаз. 'Птица' плавно скользила вдоль берега, а рядом с ней, по белому дну озера бежала её тень. Рассмотреть, что ж там происходит на берегу, у Егорова пока никак не получалось – над соляной пустыней стояло сплошное марево.
'Это мираж? Или нет? Или мираж?'
Виктор остро пожалел об отсутствии у них бинокля. Майор сообщил, что посадил свою 'Аннушку' довольно далеко от воды, как минимум, в полукилометре – это была проблема, которую срочно нужно было решать.
– Лак! Иди сюда, переводить будешь.
– Кхап, – Витька с тоской смотрел на раскалённый берег, – высади меня здесь. Я пешком пойду.
Решение своего мужчины высадиться и пойти пешком Катя, в отличии от остальных женщин, восприняла совершенно спокойно. Надо – значит надо. Он так решил. Её мужчина делает всё, чтобы вытащить её и Антошку из этой… Катя поморщилась – даже мысленно она не любила выражаться… из этой задницы. Значит – так тому и быть.
– У меня крем солнцезащитный остался.
– Витя, рубашку на лицо намотай.
– Очки мои возьми, они потемнее будут.
– Take a signal rocket.
Друзья окружили Виктора со всех сторон, закрыв его своими спинами, и, галдя, дружно собирали своего предводителя в поход. У Кати потеплело на сердце.
'А ведь всё это – ради меня…'
– Милый, будь осторожен.
Женщина взглядом разогнала людей, подошла к своему мужчине и крепко его поцеловала.
'Вот же ж! Ёлы-палы, вовремя я…'
Егоров даже не успел вспотеть. Он благополучно перебрался на берег по сброшенным с борта 'Птицы' сходням и отмахал вглубь саванны полкилометра. Уже через десять минут неспешной прогулки под зонтиком по редкой сухой траве Витька буквально наткнулся на стоящий посреди пустоты самолёт. Причём 'проявилась' эта многотонная махина всего-навсего за две сотни шагов – настолько плотным было марево. Сначала Егоров не поверил своим глазам – над голой землёй, в дрожащих потоках горячего воздуха, висел маленький серо-зелёный хвост. Вот просто так. Сам по себе. Фюзеляжа, крыльев и прочих пропеллеров и близко не наблюдалось. Решив, что перед ним очередной мираж, на которые он уже и так вдоволь насмотрелся, Виктор, внимательно глядя себе под ноги, почапал дальше. Соляной автобан пляжа давно остался позади и под ногами у мужчины похрустывали засохшие корки такыра. Кроме лёгкого налёта соли, на них кое-где встречались низкие корявые колючки, запнуться о которые было пара пустяков.
'Хватит, наверное'
Витька обернулся и обомлел – ни огромного озера, ни корабля не было видно! Всё растворялось в белом мареве. Соль, вода, степь, а на тёмно-синем, ультрамариновом небе серебряной чертой висел очередной мираж, обещая путнику водоём с прохладной водичкой.
– Тьфу!
Егоров снова повернулся, чтобы продолжить свой путь и едва не заорал от неожиданности – прямо перед ним, всего в полусотне метров, стоял Ан-26.
Глава 13.
– Теперь понятно, почему только тридцать?
Пётр Александрович вытирал ладони промасленной ветошью. Судя по его светящемуся от счастья лицу, свой самолёт он нашёл в полном порядке. У Виктора, страшно переживавшего насчёт технического состояния 'Аннушки', отлегло от сердца.
– Да, понимаю.
В самолёт, размерами и очертаниями здорово смахивающий на обычный Ан-24, тридцать человек никак не поместилось бы – майор выдал слишком уж оптимистичную оценку. Всё жаркое, душное и вонючее железное нутро самолёта было вдоль и поперёк напичкано какими-то выпотрошенными железными шкафами, полками и стеллажами. Видок у разбомбленного салона АНа был как после ядерной войны.
Витька снова сунулся в раскалённое пекло, ухнул, покрылся потом и пулёй вылетел наружу – в ПРОХЛАДУ соляной пустыни.
– А чего это было?
– Метеооборудование. Списали всё уж давно. Частью – к делу пристроили, частью – в цветмет сдали. А… такой самолёт был…