Подмытой башней с высоты,
НИЩ И СВЕТЕЛ
Млея в сумеречной лени, бледный день
Миру томный свет оставил, отнял тень.
И зачем-то загорались огоньки;
И текли куда-то искорки реки.
И текли навстречу люди мне, текли…
Я вблизи тебя искал,ловил вдали.
Вспоминал; ты в околдованном саду…
Но твой облик был со мной, в моем бреду.
Но твой голос мне звенел - манил, звеня…
Люди встречные глядели на меня.
И не знал я: потерял иль раздарил?
Словно клад свой в мире светлом растворил,-
Растворил свою жемчужину любви…
На меня посмейтесь, дальние мои!
Нищ и светел, прохожу я и пою -
Отдаю вам светлость щедрую мою.
ЗОЛОТЫЕ ЗАВЕСЫ
Di pensier in pensier, di monte in monte
Mi guida Amor…
ЗОЛОТЫЕ ЗАВЕСЫ
Лучами стрел Эрот меня пронзил,
Влача на казнь, как связня Севастьяна;
И, расточа горючий сноп колчана,
С другим снопом примчаться угрозил.
Так вещий сон мой жребий отразил
В зеркальности нелживого обмана…
И стал я весь - одна живая рана;
И каждый луч мне в сердце водрузил
Росток огня и корнем врос тягучим;
И я расцвел - золотоцвет мечей -
Одним из солнц; и багрецом текучим
К ногам стекла волна моих ключей…
Ты погребла в пурпурном море тело,
И роза дня в струистой урне тлела.
Сон развернул огнеязычный свиток:
Сплетясь, кружим - из ярых солнц одно -
Я сам и та, чью жизнь с моей давно
Плавильщик душ в единый сплавил слиток.
И, мчась, лучим палящих сил избыток;
И дальнее расторг Эрот звено,-
И притяженной было суждено
Звезде лететь в горнило страстных пыток.
Но вихрь огня тончайших струй венцом
Она, в эфире тая, обласкала,
Венчала нас Сатурновым кольцом.
И страсть трех душ томилась и кричала,-
И сопряженных так, лицо с лицом,
Метель миров, свивая, разлучала.
Во сне предстал мне наг и смугл Эрот,
Как знойного пловец Архипелага.
С ночных кудрей текла на плечи влага;
Вздымались перси; в пене бледный рот…
«Тебе слугой была моя отвага,
Тебе,- шепнул он,- дар моих щедрот:
В индийский я нырнул водоворот,
Утешного тебе искатель блага».
И, сеткой препоясан, вынул он
Жемчужину таинственного блеска.
И в руку мне она скатилась веско…
И схвачен в вир, и бурей унесен,
Как Паоло, с твоим, моя Франческа,
Я свил свой вихрь… Кто свеял с вежд мой сон?
Таинственная светится рука
В девических твоих и вещих грезах,
Где птицы солнца на янтарных лозах
Пьют гроздий сок, примчась издалека,-
И тени белых конниц - облака -
Томят лазурь в неразрешенных грозах,
И пчелы полдня зыблются на розах
Тобой недоплетенного венка…
И в сонной мгле, что шепчет безглагольно,
Единственная светится рука
И держит сердце радостно и больно.
И ждет, и верит светлая тоска;
И бьется сердце сладко-подневольно,
Как сжатая теснинами река.
Ты в грезе сонной изъясняла мне
Речь мудрых птиц, что с пеньем отлетели
За гроздьем в пищу нам; мы ж на постели
Торжественной их ждали в вещем сне.
Воздушных тел в божественной метели
Так мы скитались, вверя дух волне
Бесплотных встреч,- и в легкой их стране
Нас сочетал Эрот, как мы хотели.
Зане единый предызбрали мы
Для светлого свиданья миг разлуки:
И в час урочный из священной тьмы
Соединились видящие руки.
И надо мной таинственно возник
Твой тихий лик, твой осветленный лик.
Та, в чьей руке златых запруд ключи,
Чтоб размыкать волшебные Пактолы;
Чей видел взор весны недольней долы
И древних солнц далекие лучи;
Чью розу гнут всех горних бурь Эолы,
Чью лилию пронзают все мечи,-
В мерцании Сивиллиной свечи
Душ лицезрит сплетенья и расколы.
И мне вещала: «Сердце! рдяный сад,
Где Тайная, под белым покрывалом,
Живых цветов вдыхает теплый яд!..
Ты с даром к ней подходишь огнеалым
И шепчешь заговор: кто им заклят,
Ужален тот любви цветущим жалом».
Венчанная крестом лучистым лань -
Подобие тех солнечных оленей,
Что в дебрях воззывал восторг молений,-
Глядится так сквозь утреннюю ткань
В озерный сон, где заревая рань
Купает жемчуг первых осветлений,-
Как ты, глядясь в глаза моих томлений,
Сбираешь умилений светлых дань,
Росу любви, в кристаллы горних лилий
И сердцу шепчешь: «Угаси пожар!
Довольно полдни жадный дол палили…»
И силой девственных и тихих чар
Мне весть поет твой взор золото-карий
О тронах ангельских и новой твари.
Держа в руке свой пламенник опасный,
Зачем, дрожа, ты крадешься, Психея,-
Мой лик узнать? Запрет нарушить смея,
Несешь в опочивальню свет напрасный?
Желаньем и сомнением болея,
Почто не веришь сердца вести ясной,-
Лампаде тусклой веришь? Бог прекрасный -
Я пред тобой, и не похож на змея.
Но светлого единый миг супруга
Ты видела… Отныне страстью жадной
Пронзенная с неведомою силой,
Скитаться будешь по земле немилой,
Перстами заградив елей лампадный
И близкого в разлуке клича друга.
Есть мощный звук: немолчною волной
В нем море Воли мается, вздымая
Из мутной мглы все, что - Мара и Майя
И в маревах мерцает нам - Женой.
Уст матерних в нем музыка немая,
Обманный мир, мечтаний мир ночной…
Есть звук иной: в нем вир над глубиной
Клокочет, волн гортани разжимая.
Два звука в Имя сочетать умей;
Нырни в пурпурный вир пучины южной,
Где в раковине дремлет день жемчужный;
Жемчужину схватить рукою смей -
И пред тобой, светясь, как Амфитрита,
В морях горит - Сирена Маргарита.