Выбрать главу

Где древняя почиет красота,

Ты, Дионис, гостей родной чужбины

Скрестил пути и праздновал гостины!

Из трех судеб разлукой отнята

Одна была. Два сорванных листа

Ты, сочетав, умчал в свои быстрины.

Трех прях прельстил и выпрял три судьбины,

Тобой благих явилась правота!

И, как пяте ответствует пята,

Когда один в священном пляшет круге

Иль звезд-сестер вращается чета,-

Исполнилась нецельных полнота!

И стали два святынь единых слуги,

Единых тайн двугласные уста.

12 «Единых тайн двугласные уста…»

Единых тайн двугласные уста,

Мы бросили довременное семя

В твои бразды, беременное Время,-

Иакха сев для вечери Христа;

И рдяных роз к подюжию Креста

Рассыпали пылающее бремя.

Так в пляске мы на лобной выси темя,

На страшные в венках взошли места.

Безвестная сердца слияла Кана;

Но крестная зияла в розах рана,

И страстный путь нам подвиг был страстной -

И духом плоть, и плотью дух — до гроба,

Где, сросшись вновь, как с корнем цвет родной,

Себе самим мы Сфинкс единый оба.

13 «Себе самим мы Сфинкс единый оба…»

Себе самим мы Сфинкс единый оба,

Свой делим лик, закон свершая свой,-

Как жизнь и смерть. Мой свет и пламень твой

Кромешная не погребла чащоба.

Я был твой свет, ты — пламень мой. Утроба

Сырой земли дохнула: огневой

Росток угас… Я жадною листвой,

Змеясь, горю; ты светишь мной из гроба.

Ты ныне — свет; я твой пожар простер,

Пусть пали в прах зеленые первины

И в пепл истлел страстных дерев костер:

Впервые мы крылаты и едины,

Как огнь-глагол синайского куста;

Мы — две руки единого креста.

14 «Мы — две руки единого креста…»

Мы — две руки единого креста;

На древо мук воздвигнутого Змия

Два древние крыла, два огневые.

Как чешуя текучих риз чиста!..

Как темная скрижаль была проста!

Дар тесных двух колец — ах, не в морские

Пурпурные струи! — огня стихия,

Бог-дух, в твои мы бросили уста!-

Да золото заветное расплавит

И сплавит вновь — Любовь, чье царство славит

Дубравы стон и пылкая смола!..

Бог-дух, тебе, земли креститель рдяный,

Излили сок медвяный, полднем пьяный,

Мы, два грозой зажженные ствола.

КАНЦОНА II

1

Сидящею на мраморном столпе

Явилась ты, на зов немых печалей,

         В селеньях грезы сонной;

И белый столп, над лугом вознесенный,

И снежный блеск одежд, и свет сандалий

Тебя приметной делали толпе.

Смеясь, хотела к низменной тропе

         Ты ринуться с колонны,

         Как ангел окрыленный:

Воздушной мы не верили стопе.

         Как облак, столп истаял:

Внезапней ты сошла, чем каждый чаял.

2

Был вестью утренней возвеселен

Кто хладный холм лобзал в ночи пасхальной,

         Когда святится славой

Невеста-Ночь, и, смертью смерть поправый,

Ей зрим Жених, и рвется погребальный

В могилах, на святых останках, лен.

Безмолвствуй, песнь! Воззревший ослеплен.

         Пой: благостны и правы,

         Любовь, твои уставы!

Несешь ты миро — камень отвален.

         Но в свете сокровенны,

Чьи новые тела цветут нетленны.

3

Склонилась, шепчешь мне: «Тебя вотще ль

Я наставленьем долгим наставляла

     В доверьи цельном Свету?

Из явных тайн моих простую эту

Еще ль разоблачить от покрывала

Ты медлишь робким сердцем,— и досель

Всё за холмом звучит моя свирель,

     Подруга Божью лету,

     Послушная обету

Тебя призвать в мой новый, светлый хмель?

     Вотще ль Христос родился

Во мне пред тем, как ты со мной простился?»

4

Склонилась ближе, шепчешь: «Умереть -

Знай: жизнь благословить. Земля — начало

     Любви. Тебе хваленье

Смерть, верная Земле,— богоявленье

Любви земной! Нас таинство венчало

Заветных Врат, чтоб нам в любви созреть

И всю победной славу лицезреть

     В бессмертном убеленье!

     Восславь же разделенье

Нетленной плоти с тем, чему сгореть

     Завещано любовью,

Чтоб любящим смеситься новой кровью».

5

Умолкла… Чу, всполох… Куда, куда,

Вы, белые?.. Ах, в древо золотое

      Укрылись — и на лоно

Тебе роняют дар листвы червонной -

Три голубя… О, пиршество святое!

Вкусила ты бессмертного плода,-

И мне дана причастная чреда…

      Сплетясь, стоим… Колонна -

      Под нами. С небосклона

Тремя лучами свет струит звезда.

      К ним столп стремит, белея,

Упругий стебль, как стройная лилея.

* * *

     Земная песнь, молчи

О славе двух колец в одном верховном,

О двух сердец слияньи безусловном!

А ты, колонна светлая, умчи

     Меня в эфир нетленный,

     Любови совершенной

     Слепого научи!

Паломнику, чей посох — глаз в ночи,

Кого кольцо ведет путем неровным,-

Всю тайну плоти в пламени духовном

         Разоблачи!

ГОЛУБОЙ ПОКРОВ

Цикл сонетов

PROOEMION[24]

«Ora е sempre». 

— «Ныне и вечно»

Был Оrа — Sempre тайный наш обет,

Слиянных воль блаженная верига:

Мы сплавили из Вечности и Мига

Златые звенья неразрывных лет.

Под землю цепь ушла, и силы нет

В тебе, Любовь, лелеемого ига

Тюремщица и узница,— для сдвига

Глубоких глыб, где твой подспудный свет.

Но не вотще в свинец того затвора,

Что плоть твою унес в могильный мрак,

Я врезал сталью наш заветный знак.

В одно кольцо сольются кольца скоро,

И с Вечностью запретный Мигу брак

Свершится. «Sempre, слышишь?»-«Слышу. Оra».

1 «Покорствуя благим определеньям…»

Покорствуя благим определеньям,

Усладой роз устлали мы порог,

Положенный меж наших двух дорог:

Моей — к ночным, твоей — к дневным селеньям.

Но если ты, склонясь к моим томленьям,

Меня вела — и я не изнемог,

вернуться

24

Вступление (греч.).