- Джон, загляни в меню. Закажи на ужин что-нибудь очень дорогое. И торт. И еще бутылку “Гленфиддиха”, не позднее 1976 года. Если у них нет - пусть пойдут и купят.
Джон встал с кровати, покопался в сумке и нашел свой запас особенно сильных никотиновых пластырей. Он бросил упаковку Шерлоку, который поймал ее, почти не глядя.
- О, ты и правда любишь меня! - удивленно воскликнул он.
- Да, - ответил Джон. - И да поможет мне Бог.
Он сел на кровать и принялся изучать меню, улыбаясь своим мыслям. Он запомнит эти удивительные выходные на всю свою жизнь. Джон не любил быть в долгу перед кем-то, но все же чувствовал, что должен поспособствовать перемирию между братьями Холмс.
Ох, Майкрофт. Наглый ты ублюдок.
========== Глава 11 ==========
— Ну а потом она сказала, что если я не хочу жить с ними, то мне это устроят. Они так сердились, что на неделю отправили меня пожить с тетей Джин, а после этого запрещали выходить из дома без разрешения, — вспоминал Джон, заливаясь смехом.
— Просто за то, что тебя не было всего несколько часов?
— Она подняла на уши всех соседей и полицию, Шерлок. Бедняжка была в ужасе! Она же думала, что меня похитили.
— А ты все это время спал под кустом.
Джон кивнул.
— Да, я так долго плакал, что меня сморило.
Шерлок улыбнулся. Падающий от камина свет мягко очерчивал его скулы. Они с Джоном заказали себе роскошный ужин, проговорили за ним до темноты, и теперь чувствовали, что больше не смогут съесть ни кусочка жаркого из баранины под соусом из маракуйи, картофельной запеканки или лимонно-лавандового суфле.
Шерлок жаловался, что на переваривание всей этой пищи уйдет неделя, а Джон открыл бутылку виски, и они уселись в мягкие кресла у камина, который, хоть и был газовым, наполнял комнату теплом, золотистым светом и домашним уютом. Как будто они были дома на Бейкер-стрит, лишь с тем отличием что их кресла стояли ближе друг к другу, Шерлок сидел в халате на голое тело, а Джон — в майке и пижамных штанах. Шерлок настоял, что теперь очередь Джона рассказать какую-нибудь смешную историю из детства, поэтому тот порадовал его сагой о своем неудавшемся побеге из дома. В их семье ее очень любили вспоминать во время рождественского ужина.
— Джон Хэмиш Ватсон. Приговорен к недельному заключению в доме своей невыносимой тетушки за отказ прибраться в комнате.
— Скорее за то, что перепугал всех до смерти. Мне было всего шесть.
— И все же, — Шерлок сделал глоток виски из своего стакана, прокатывая янтарную жидкость по языку. Джон только раз или два видел, как его друг пьет спиртное. Как правило тот избегал алкоголя, хоть и отменно в нем разбирался, мотивируя это тем, что спиртное разрушает клетки мозга и замедляет мыслительный процесс. Но сегодня он залпом опрокинул свой первый стакан, а сейчас смаковал уже третий.
— Сомневаюсь, что мои родители заметили бы, если б я вдруг исчез, — сказал он. — В отличие от Майкрофта.
— Он всегда приглядывал за тобой?
Шерлок смерил Джона нечитаемым взглядом.
— Он считает, что защищать меня от меня самого — его обязанность. Но я думаю, в последнее время он ослабил хватку.
— Передумал?
— Нет, Джон. Просто в моей жизни появился ты.
Джон почему-то почувствовал прилив гордости. Защищать Шерлока от него самого было тяжело, а иногда бесило до невозможности. И все же Джон отлично помнил их встречу и то, как он, не задумываясь, пристрелил человека, который угрожал Шерлоку.
«Ты идиот», — сказал он другу тогда. Джон сразу понял, что Шерлок готов был рискнуть жизнью, лишь бы блеснуть умом. Но сам он тоже не раз рисковал жизнью, доказывая собственную храбрость, преданность и сноровку, так что они были два сапога пара.
И ведь Джону нравилось защищать Шерлока. Может он и не будет держать его за руку на людях или покупать ему цветы, но зато он готов ввязаться за него в драку, если будет нужно. А еще Джон прекрасно понимал, какое воздействие он оказывает на любовника. Тот иногда бывал слишком инфантильным и безрассудным, но теперь он гораздо реже страдал от приступов тоски, стал легче переносить их, чем когда они с Джоном только познакомились. И, хоть он все еще был высокомерным и безразличным к чужим чувствам, но все же научился держать себя в руках. Джон уверенно мог сказать, что Шерлок никогда не будет страдать излишним альтруизмом и вряд ли когда-нибудь сможет поддерживать с людьми отношения, но что-то в нем все-таки… первым порывом было бы сказать, что в нем что-то изменилось, но нет. Он просто немного повзрослел.
— Я здесь не для твоей защиты. И не для того, чтобы тебя изменить, если уж на то пошло. Когда я впервые встретился с Майкрофтом, то четко дал ему это понять. Ты тот, кто ты есть.
— И все же недавно я вдруг осознал, что задумываюсь о твоей возможной реакции на мои слова и поступки. Много лет я просто не мог позволить себе беспокоиться о том, что другие люди думают обо мне. Наверное, это семейное. Мы с братом нелегко заводим друзей, для нас это почти невыполнимая задача. Забота о других — помехи. Они затуманивают разум, прячут за собой истину и размывают границы. Но теперь я начинаю понимать, что, как ты красноречиво выразился ранее, эмоции — не патология.
— Именно. Знание — сила, Шерлок. Этого я отрицать не буду. Но также и любовь. Спроси Елену Прекрасную.
— Отсылки к эпосу, Джон?
— Ты ведь понял, что я пытаюсь сказать.
— Да.
Джон поставил стакан с виски на стол. Ему не следовало больше пить, иначе его начнет клонить в сон. А он очень хотел, чтобы они с Шерлоком хорошо запомнили свою так называемую «брачную ночь».
— Можешь мне честно ответить на один вопрос?
— Я ведь уже дал тебе слово.
— Ты вообще можешь любить? В смысле, ты на это способен? Я знаю, что ты… э-э-э… чувствуешь что-то, но… — Джон замолк. Ужасный вопрос, ему не следовало его задавать, и он тут же пожалел, что вообще открыл рот. Чертов виски.
Какое-то время Шерлок просто задумчиво смотрел в огонь, а затем опустил и свой стакан. Он медленно поднялся, позволив халату соскользнуть с плеч на пол. Джон судорожно сглотнул, любуясь телом Шерлока, которое в тусклом свете камина казалось угловатым. Он походил на чертову статую.
Затем Шерлок опустился перед ним на колени, будто моля о пощаде.
— Беззаветно, — уверенно произнес он, глядя в лицо Джону своими бледными прекрасными глазами, а затем положил голову на его колени. Джон, не задумываясь, тут же погладил рукой темные кудри.
Он шумно выдохнул, только сейчас осознав, что сидел, затаив дыхание. Член, который весь вечер и так был наполовину вставший, дернулся. Шерлок довольно что-то промычал, почувствовав это.
— С тобой я хочу идти до конца.
— Всегда.
Джон содрогнулся, когда Шерлок обдал обтянутый тканью пижамных штанов член горячим дыханием.
— Кроме того случая с массажем.
Шерлок фыркнул и потерся щекой о твердую выпуклость на трусах Джона, заставив того окончательно протрезветь и от дорогого виски, и от эмоционального потрясения.
— Жаль, что ты не сходил на тот массаж. То, что парень вытворял с моими ногами… Уф-ф. И кстати, я думал о тебе, идиот ты эдакий, когда… ну, ты знаешь.
— О, да, знаю, — ответил Шерлок, лаская губами член Джона сквозь ткань.
— Если бы у меня было масло, я бы сделал тебе массаж. Жаль, что… — Джон запнулся, когда Шерлок поднял голову и посмотрел на него.
— Джон! — воскликнул он, а затем вскочил (Джон подумал, что зрелище мечущегося по комнате голого и возбужденного Шерлока никогда ему не надоест) и исчез в ванной комнате. Он вернулся со знакомой коричневой бутылочкой и сунул ее в руки Джону.
— С тобой, — произнес он. — Лишь с тобой.
*
Обдумав несколько возможных вариантов, Джон решил, что для массажа удобней всего будет уложить Шерлока на живот и сесть ему на ноги. Куда удобней, чем стоять у кровати и нависать над ним. Одежда показалась неуместной, так что Джон все снял, заставил Шерлока лечь и забрался на него, как вдруг был сражен внезапным приступом рефлексии.