И Сара, не дожидаясь ответа, тут же подошла к шкафу, распахнула дверцы и, зайдя за них, скрылась из поля зрения.
— Не против, — протянул я.
По-хорошему бы встать и выйти за дверь, оставить О’Нилл в комнате одну, дабы она могла спокойно сменить одежду, но это было выше моих сил. Я был уверен, что если бы голова Сары не была забита Тёрнером и его поступком, она бы ни за что не стала переодеваться, пока кто-то посторонний находился в комнате, но сейчас О’Нилл об этом точно не думала.
— Даже тут у меня его вещи… А у него мои! Это мелочь, конечно, и уж пара футболок вряд ли остановила бы от чего-то гадкого, да? — она горько усмехнулась.
— Что-то ты вообще не о том, — отмахнулся я.
А потом скользнул взглядом по противоположной стене, задержавшись на зеркале, в котором отражалась, мать твою, Сара О’Нилл.
Чёрт бы эту девчонку подрал! Неужели не знала?!
Я тут же зажмурился, шумно сглотнув. Этого ещё не хватало! И так все мысли занимала, да так, что я спать нормально не мог, а теперь ещё и это…
Но, не в силах сопротивляться и торговаться со своей совестью, которая сейчас уснула крепким сном младенца, я открыл глаза и затаился, продолжая наблюдать за отражением. Ловя каждое движение, жадно рассматривал, как Сара снимает юбку, как хватается за краешки майки, стягивает её и по итогу остаётся в белоснежном комплекте чертовски сексуального кружевного белья.
Сердцебиение подвело. Время потянулось, а потом разлилось приторной патокой. Подсознание же принялось судорожно пытаться запомнить в ярких картинках каждый изгиб до боли в паху желанного девичьего тела. Сейчас наконец настал тот момент, когда я, хоть и считал это не совсем правильным, не хотел, да и не смог бы отвернуться, перестав пялиться.
Пусть это и было не по-дружески, но только вот это О’Нилл считала меня другом, а я её — нет.
Один Бог знал, как мне хватило сил сдержаться и не исполнить того, что заставило бы Сару меня ненавидеть.
Дыхалка окончательно отказала, когда тонкие пальцы подобрались к застёжке ажурного лифа, и О’Нилл, подцепив крючки на ткани, скинула его, обнажив спину.
Боже, куда теперь будет приводить фантазия?! Куда уже приводит…
Приподнявшись на цыпочки, Сара потянулась к полке с нижним бельём, достала другой бюстгальтер и, надев его, поправила бретели, после чего стянула с вешалки домашнее платье, в которое и облачилась.
Наконец, аккуратно сложив вещи, в которых была в школе, О’Нилл отправила их в шкаф, а затем повернулась, определённо собираясь закрыть дверцы, как подняла взгляд и уставилась на меня через то самое зеркало, в которое я без стеснения пялился последние несколько минут.
Я же не счёл нужным прятаться и пытаться сделать вид, что только сейчас заметил этот предмет интерьера в комнате, да и не разглядывал её вовсе, а поэтому продолжил прямо смотреть в карие глаза.
— Дерек… — прошептала она, качая головой.
Безразлично пожав плечами, я снова уселся на матрасе и притянул рюкзак к паху, прикрываясь.
— Так что ты решила делать? — будто ничего такого не произошло, будничным тоном поинтересовался я. — С записью и его словами?
— Серьёзно? — Сара вспыхнула. — Дерек, какого хрена?!
— Ты — красивая девушка, — спокойно ответил я, — даже слишком. Извини.
Хоть и не чувствовал угрызений совести по этому поводу.
— Чёрт, ты… Боже, — закрывая лицо руками.
— Он — конченый кретин, если всё, что наговорил… Если то, что тебя так расстроило — правда, — поднявшись с места, я подошёл к О’Нилл, чтобы притянуть её к себе, но она отшатнулась.
— Как… Я прибью тебя, меня оправдают! — и Сара, с силой замахнувшись, отвесила мне звонкую пощёчину.
Я же удивлённо уставился на неё, пытаясь трезво оценить обстановку, но выходило пока что так себе, к тому же О’Нилл замахнулась во второй раз, но я перехватил её за запястье.
— Сара, успокойся! — выдал я, опешив от такого жеста.
— Успокойся?! Успокойся?! Ты вообще сообразил, что сейчас сделал?! Ты нормальный вообще?! Я серьёзно, я и сама тебя придушу, ещё и Майклу скажу! Это… чёрт! Я переодевалась, а ты… Боже мой, какого хрена, спрашиваю?! — с силой вырывая руку. — Всё, что угодно можно было ожидать, от кого угодно такого вот… Такого… Но не от тебя! Дерек, мать твою!
— Прекрати кричать! — оскорблённо протянул я, сморщив нос.
— Понял, да, что я не в состоянии соображать, голова не работает, но я, боже, доверяю тебе, мы, чёрт тебя дери, друзья! — всё больше распаляясь. — Разве друзья так поступают, ты скажи?! Мне до охренения плохо, а ты моим состоянием воспользоваться решил?! Всяких ваших журналов мужских с голыми тётками мало?!
— Сара, да прекрати! — выдохнул я возмущённо.
— Я прекрати?! Я?! То есть ты за мной подглядываешь, прекрасно зная, что я занята, что моему состоянию сейчас вообще полный капец, что я разбита, что ничего не соображаю! — она скривилась. — Господи, что за гадость?! Что ты за друг такой, как ты… Боже!
— Да люблю я тебя! — выкрикнул я и тут же замер.
Твою мать…
Твою мать!
О’Нилл тоже замерла, и, широко распахнув глаза, пристально уставилась на меня.
Мысли понеслись галопом. Захотелось провалиться под землю или вздёрнуться прямо здесь и сейчас.
— Скажи сейчас, что ты пошутил… — прошептала она, опустила ресницы и замотала головой из стороны в сторону. — Это шутка, да? Это же очевидно, это бред… Эффект неожиданности такой, да? Чтобы отвлечь меня…
Я, хоть и секундами ранее охренел от того, что выпалил это, набрал воздуха в грудь и вооружился невесть откуда вспыхнувшей в грудной клетке смелостью. Назад всё равно дороги уже не было, и сейчас настал тот самый момент, когда все козыри и без того лежали на столе.
Терять нечего.
Больше нечего.
— Да, чёрт, люблю! А ты кроме Тёрнера своего ничерта вокруг не видишь! А он и рад, крутит тобой, как хочет! Сколько раз ты из-за него ревела, а?! Горькими слезами, разрывая мне душу на части! А я ведь всё это время рядом был… Не знал, как вообще вынести это, настолько близко к сердцу принимал! Да! — меня начало нести, и я не представлял, как остановиться. — Сколько он исчезал не пойми куда, тебя оставлял?! Сейчас вот в дерьмо какое-то с этими Драконами ещё влез, тебя тоже потянет?! Почему ты так сильно себя не ценишь?! Что он может дать, кроме боли и разочарований? Что в нём, чёрт, такого?! Сама-то задумывалась? — чуть было не ляпнул ещё и «секс классный?», но вовремя прикусил язык. — Трезво на вещи смотри! Вы вместе всего ничего, а только на моей памяти ты плачешь так сильно уже третий раз, ещё и не ясно вообще, что дальше теперь будет с вашими отношениями! Были ли они вообще, эти отношения! Или он тупо спорил на тебя, а? А может, и ещё чего не договорил?
Перегнуть палку так сильно нужно было постараться, но у меня получилось.
Ебаное всё…
— Я люблю его… — прозвучало шёпотом, и по розовым от эмоций щекам заструились дорожки из слёз.
— Сара, послушай…
— Я люблю его! — уже с надрывом. — Не смей даже не говорить… Думать о том, что наверняка не знаешь! Никто не знает! Слышишь? Не смей…
— Эй, не надо плакать, тише… — я слегка приподнял её подбородок и коснулся ладонью щеки.
— Ты хоть понимаешь, в чём ты мне признался? — качнув головой.
— Не планировал, если честно, само вылетело… — я перевёл дыхание и тихо продолжил. — Знаю же, что между нами ничего пока быть не может. Но это не мешает мне чувствовать к тебе что-то большее… И тебя это ни к чему не обязывает.
— Пожалуйста, не говори. Ни слова! Не надо, не усложняй… — и, вопреки моим ожиданиям, Сара не отпрянула, а наоборот подалась навстречу незамысловатой ласке, чуть потеревшись щекой о мою руку.
— Если что, просто знай, я никогда тебя не обижу. Обещаю, из-за меня ты никогда не будешь плакать, — чуть притянув О’Нилл, к себе, я пригладил её волосы.