Вот вроде и сейчас он не врал же… Да и будь, что будет! О’Нилл ведь что там сказала? В любом случае простит… И вряд ли передумать могла.
— Прямым текстом не скажу, у вас и так две головы вместо одной. Хотя, с какой стороны посмотреть… — вздохнул я.
«Дерек Никсон! Тебе больше всех надо?!» — пронеслось в мыслях. — «Ты помогаешь тому, кто занял все мысли девушки, которую ты, чёрт возьми, любишь!»
Но, заглушая истерику в голове, продолжил:
— Сопоставьте время дополнительных занятий в школе с тренировкой, а ещё подумайте, кто может иметь к вашей команде отношение, — хмыкая. — Думайте. И бывайте. Меня Кэнди ждёт, — и тут же, развернувшись на пятках, поспешил свалить прочь, пока чего-нибудь не натворил.
В спину мне долетело Тёрнеровское «Спасибо», а я показал фак. И ему и Харлотри.
Жаль, что только мысленно.
А вот встречу с называвшим себя Фавном я предпочёл не вспоминать, да и подсознание, кажется, её и стёрло из памяти вовсе.
Бредя по заснеженной улице, разглядывал дома, чувствуя себя так мерзко, что казалось, что не смогу справиться.
Эти воспоминания… На что я надеялся сегодня? На что надеялся абсолютно каждый день на протяжении двух месяцев? Просвета ведь никогда не было… Не было же?
Мы не виделись и не созванивались ни с кем трое суток. Только утром тридцать первого объявилась Сара, пригласив меня, Кэнди и Бобби на вечеринку, на которую её подбила мать. О’Нилл попросила прийти пораньше, чтобы помочь с приготовлениями.
Так я и поступил, и уже около двух часов дня нажимал на дверной звонок.
Сара распахнула дверь и тут же втянула меня внутрь, крепко-крепко обнимая.
— Как подумаю, что вообще чудо, что мы живы остались… Ты как? — прошептала она, нервно оглядываясь.
— Пойдёт, — отмахнулся я. — Убеждаю подсознание, что ничего не было. Что это сон такой хреновый приснился.
И снится последние так несколько дней.
— Боже, — ещё сильнее сжимая меня в кольце рук. — Как же я за вас всех испугалась! Ты так и вообще, ну куда же полез, а?
— Спросила тощая девчонка, которая геройствовала там больше всех, — нервно рассмеялся я, по инерции чмокая её в щёку. — Обошлось же всё! Вот и не бери в голову.
— Да, надо пытаться абстрагироваться, — О’Нилл вздрогнула. — Никого ещё нет, мама там марафет наводит, надо всё потихоньку к гостям готовить… Поможешь? Бобби и Кэнди уже тоже в пути.
— Конечно, — улыбнулся я и коснулся её щеки большим пальцем. — Ты просто невероятна в этом платье.
— Я… Спасибо, — Сара покраснела и отвела взгляд.
— Правда выглядишь так, что с ума можешь свести любого, — горько улыбаясь.
— Дерек… — тихим шёпотом.
О’Нилл отстранилась. Я же слегка придержал её за запястье.
— Ты что-то решила? — вдруг выпалил я.
— Да, — Сара шумно сглотнула и, аккуратно вытащив руку, дошла до дивана, на него и присела, пряча глаза.
— Я так понимаю, дашь ему ещё один шанс?
— На самом деле, не сомневалась в этом ни единой секунды.
Знал ведь об этом. С самого начала знал и был готов, что ничего сейчас не изменится. Что даже не закрой он её собой на поляне, один чёрт О’Нилл бы простила. А, возможно, и первая пошла бы на перемирие, даже если бы наверняка знала, что Тёрнер ею играл.
А он, кажется, уж точно не играл.
Дом стремительно наполнялся гостями, а Сара всё никак не могла найти себе места.
— А где брат? — поинтересовался я у Бобби.
— Я сказал ему не соваться сюда раньше времени, — улыбнулся Тёрнер. — Припоздать надо!
— Это ещё почему? — удивился я.
— Да потому что тут пока все придут, пока то, пока сё… О’Нилл не до разговоров с ним было бы. А не выяснить отношения сейчас они просто не смогут. Милые бранятся, только тешатся! — рассмеялся Бобби. — Ну очевидно же!
— Ты вообще на чьей стороне? — опешил я. — Кто твой друг, вообще-то?
— Не обижайся, Дерек, — он стянул очки и принялся протирать стёкла. — Но здесь не поддержу. Ты знаешь, я почти всегда поперёк Майклу всё делаю, ну вот назло. А тут… Не думал, что в ближайшие годы что-то такое произнесу. Но он её любит. Очень любит! И это, пойми, взаимно! Поругались из-за ерундистики какой–то. Из-за репутации его дурной, да Моринг этой противной… — Тёрнер скривился. — Мне Кэнди рассказала. Так что да, я на их стороне. Сара — моя подруга, а Майкл — брат. Оба страдают, а это — не дело. Мне она не особо-то нравится. И что дома у нас часто появляется, тем более. Дом — это дом, а не проходной двор, не отель и не место свиданий! Но сейчас я просто хочу, чтобы они оба уже успокоились. Пускай всё будет хорошо…
Я же даже не захотел ничего отвечать.
Ещё через несколько минут в дверь позвонили, и наконец явился сам Майкл Тёрнер. Переступил через порог и тут же остановился возле хозяйки этого вечера.
Они обменялись взглядами: взволнованными, полными надежды, и Сара в доли секунды подбежала к нему. Они о чём-то коротко переговорили, а потом О’Нилл встала на цыпочки и потянулась к Тёрнеру с поцелуем. Кажется, что это длилось вечность, пока идиллию не нарушили подоспевшие Харлотри с Бейтс.
Я осмотрелся, да и направился к столу с закусками, планируя хоть как-то скрасить резко ставший отвратительным вечер. Казалось, что испортить его сильнее уже не представлялось возможным.
Но у Майкла Тёрнера, конечно же, получилось…
Он где-то достал гитару, пока Сара с Розалиндой и Адель для чего-то поднимались в комнату О’Нилл. Когда девушки вернулись, верный друг Майкла уже освободил центр гостиной, кто-то выключил музыку, и Тёрнер устроился на табуретке посреди импровизированной сцены, щипая струны.
Инструмент издавал просто отвратительные звуки, да и голос звучал совсем не здóрово, но Сару, присевшую к ногам Майкла, это совсем не волновало. Она смотрела на него таким влюблённым взглядом, что сердце изнывало от тоски в самом прямом смысле слова.
Я не выдерживал.
Адская пытка!
Как только Тёрнер прекратил издеваться над слухом присутствующих и обнял О’Нилл, я уже было выдохнул, что сегодня больше не придётся их лицезреть в центре внимания, но расслабляться было рано, ведь оказалось, что перформанс не закончился.
— Дайте ещё сказать, — Майкл наклонился и поцеловал Сару в висок. — Это случилось ещё на день Колумба.
Все резко затихли, ожидая продолжения.
А я, кажется, уже знал, что именно он хотел произнести. Так резко закружилась голова и подурнело, что я ухватился за подоконник, возле которого стоял.
— Майкл… — тихо-тихо произнесла О’Нилл, глядя ему в глаза.
— Я сделал Саре предложение, — херача меня под дых со всей дури одной такой простой фразой. — Хочу, чтобы все знали об этом, — дотронувшись ладонью до раскрасневшегося лица девчонки, Тёрнер бережно смахнул катящиеся по щекам слёзы тыльной стороной ладони. — Прости за то, что просил тебя прятать кольцо. От этих тайн мадридского двора только хуже… Пойми, я никогда бы от этого не отказался. Я не стеснялся и не жалел о своём выборе ни единой секунды! Моя вера в нас с тобой непоколебима! Я хотел уберечь наши отношения от злых языков, чтобы знали только близкие, но получилось вот так… И теперь, когда все в курсе, я не хочу никаких интриг. Я хочу дожить с тобой до глубокой старости, растить наших детей и каждое мгновение, пока дышу, делать тебя счастливой.
И он провёл пальцами по её шее, отодвинул волосы, а потом вытащил колечко на цепочке на всеобщее обозрение.
Толпа заверещала, а эти двое слились в до безумия пылком поцелуе.
Где-то в голове в конвульсиях трепыхалась тишина. В сознание не врывалось ни единой мысли, да и вообще организм, кажется, вмиг покрылся титановым панцирем. Что-то внутри надломилось, и я, не понимая даже, как теперь сдвинуться с места, поднял на счастливых жениха и невесту затравленный взгляд.