— Я доверила ему всю себя, — перебив, выпалила О’Нилл, а затем залилась краской. — И буду продолжать верить, даже если мир перевернётся. А банда… Думаю, что дождусь объяснений. И даже если нет, значит, ему виднее. Значит, так сейчас лучше.
Отец в последнее время как-то очень странно себя вёл: постоянно пропадал где-то, не летел домой сразу после смены, да и ужинал со мной не всегда, отмахивался только, что не голодный, что я могу не беспокоиться на этот счёт.
В тот вечер, когда он явился прилично за полночь, я дожидался его в гостиной, уже слопав пирог с мясом, приготовленный специально к ужину, на который папа торжественно обещал обязательно приехать.
— Дерек, не спишь? — удивлённо выпалил он, едва переступив порог дома.
— Да так, ждал на ужин отца, который клятвенно заверял, что явится прям обязательно. Не дождался. А утром мне в школу, тебе на работу… Ничего рассказать не хочешь? — прищуриваясь.
— Только руки помою, — тяжело вздохнул отец, явно осознавая, что на этот раз допроса уже не избежать.
— Пирога не осталось, но чай-кофе будешь? — выкрикнул я, когда он удалился в ванную.
— Чай, — донеслось со второго этажа.
И я принялся ждать.
Спустя минут так пять на кухню вошёл папа и аккуратно, словно боялся чего-то, присел на табурет, опершись локтями о стол, а потом нерешительно поднял на меня взгляд.
— Пап? — вздохнул я, планируя растормошить отца.
Эти все тайны начинали утомлять.
— Дерек, ты уже взрослый парень, так? — начал он издалека.
— Давай без всех этих разглагольствований, а? — немного раздражённо произнёс я, маскируя эмоции за непринуждённой улыбкой. — Поделись уже, я же тебя не съем! Сколько можно бегать от разговоров? Ну будто это ты — мой ребёнок, а не наоборот!
— Помнишь, когда… — вздохнув, папа помотал головой. — Тебе было около восьми. В тот день я зашёл домой с новой соседкой. Ей тогда просто нужно было позвонить с нашего телефона, а вот ты это воспринял совсем не так, — горько хмыкнув. — Закрылся в себе надолго… Обвинял меня, что я так быстро смог забыть твою маму. Что нашёл утешение в мисс Уорингтон…
— И тысячу раз в осознанном возрасте извинился за это, — я поморщился. — Тогда маленьким был. И мне казалось, что… Что всё изменится. Что хрупкий мир, которого мы кое-как достигли вдвоём, пошатнётся. Я не помню уже, о чём думал, да и не имеет это значения…
— Конечно, тогда это на меня наложило приличный такой отпечаток. Представь, единственный сын, которого родила моя любимая женщина, говорит, что я её разлюбил… Что так быстро вычеркнул из памяти, — папа дотянулся до подставки и вытащил одну салфетку, принявшись крутить её между пальцев. — Дерек, чтоб ты понимал, я и сейчас образ твоей мамы берегу. Да и люблю её по-прежнему… — запинаясь. — Так люблю, как никого и никогда не смог бы. Но так сложилось, что она больше не рядом… Десять лет прошло.
Я набрал воздуха в лёгкие, чтобы ответить, но отец не позволил вставить и полслова, продолжив говорить, устремив взгляд куда-то за окно.
— Все эти десять лет я медленно умирал и хоронил себя заживо. Не понимал, почему она, а не я… Мне был чужд весь земной шар, и я думал, что так и останется до самой смерти. Хотел, чтобы она настигла побыстрее, — он потупил взгляд. — Мне всего тридцать два было, когда мама… когда Эйлин ушла навсегда.
Я тут же поднялся с места и, подойдя к отцу, заключил его в объятия, пытаясь приободрить.
— И что, сын бы сиротой остался? — грустно усмехнулся я.
Папа…
— Только поэтому всё время и держался, — он хлопнул меня по плечу и отстранился. — А теперь вот радость в жизни какая-то появилась. Ты, конечно, тоже радость, но ты ведь понимаешь, о чём я…
— Я уже не восьмилетний мальчик, пап, — широко и уверенно улыбаясь. — Наконец-то!
— Не сердишься? — он поднял на меня неуверенный взгляд. — Я понимаю, что менять жизнь волнительно даже сейчас, когда тебе уже совсем не восемь. Не знаю, к чему это приведёт. Но влюбился, как мальчишка… Снова почувствовал себя живым. Счастливым, понимаешь? Перед сном о ней думаю, а не о том, что каждый следующий день будет похож на предыдущий. Не о работе своей и рутинных заботах, зачастую не самых приятных, а о ней…
— Сердиться? На что? — удивлённым тоном. — Я наоборот рад! Ты столько времени положил на меня и на оплакивание своей любви, но ты же такой молодой ещё… Ты заслуживаешь счастья, как никто другой!
— Спасибо, — отец улыбнулся и, кажется, расслабился. — Так интересно в жизни бывает… Её Эммелин зовут. Так созвучно с именем мамы, да?
— О’Нилл? — выпалил я и округлил глаза.
— О’Нилл, — сначала довольно кивнул папа, а потом насторожился. — Что-то не так?
Я же издал нервный смешок и рухнул на табуретку, качая головой.
— Вот уж точно, интересно бывает…
— Дерек, ты скажи, если что-то… — отец нахмурился, пристально глядя на меня.
— Видимо, моя очередь делиться. Если честно, давно об этом думал, мы вроде как с тобой друзья, да и обсудить это больше не с кем, — настала моя очередь отводить глаза. — У меня, правда, не так радужно, как у тебя, но судьба реально иногда что-то выкидывает такое… — цокнув языком, я нервно рассмеялся. — Ну хоть стой, хоть падай!
— Я всегда тебя поддержу, сынок. Рассказывай, — вздохнув, папа встал к уже успевшему остыть чайнику и разлил тёплую воду по кружкам, в которых уже была заготовлена заварка. — Что случилось?
— Я влюбился, — еле слышно протянул я, медленно сжав кулаки. — Её зовут Сара.
— О’Нилл? — издав нервный смешок.
— О’Нилл, — я тоже усмехнулся и качнул головой. — Вот только мне, в отличие от тебя, там нихрена не светит. Я, конечно, как дурак, на что-то всё ещё пытаюсь надеяться, но…
— Да уж, — отец взъерошил волосы. — Не сильно подробно, но наслышан…
— Вот и говорю, перспективки так себе.
— Не кисни раньше времени. Кто знает, как оно всё повернуться может… Глядишь, что-нибудь, да выгорит!
Обстановка в городе была ну прям очень нагнетающей.
Мы с девчонками возвращались со школы, болтая ни о чём. Вдруг Нельсон притормозила, вглядываясь вдаль, а потом, разинув рот, выпалила:
— Эй, это не машина твоего папы там стоит? — поднимая указательный палец в сторону дома Сары.
— Номера его, — подтвердил я.
— У него здесь какое-то задание? — удивлённо протянула Кэнди.
— Нет… Дело в другом, — я вздохнул и принялся разглядывать О’Нилл, не менее удивлённую, чем подруга детства. Не знала, значит, ничего… — Сара, я пойду с тобой. Думаю, мой папа сейчас у вас.
— А что он там делает? — сощурилась Нельсон.
— Да так, кое-что там у них… — закатывая глаза. — Мы поторопимся, ладно?
— Как всегда, какие-то тайны, интриги… — фыркнула Кэнди. — Идите! Пока!
И, развернувшись на пятках, подруга поспешила в сторону своего дома.
— Ты что-то знаешь? — вздохнула О’Нилл.
— Я, может, вообще ошибаюсь! Да и сплетни разносить — не по моей части. Пойдём, узнаем всё, — и с этими словами я побрёл к дому Сары, а ей ничего не оставалось делать, кроме как поплестись за мной.
Стоило нам переступить порог, как до нашего слуха донёсся счастливый смех миссис О’Нилл из гостиной, а когда мы заглянули в комнату, повисла гробовая тишина. Отец, явно не ожидавший нас увидеть здесь, подскочил на месте и как-то смущённо прокашлялся.
— Здравствуйте, дети, — по-дурацки улыбаясь, выдал он.
Сара растянулась в ответной улыбке, а затем перевела взгляд на мать, довольно мило протянув:
— Мама, можно тебя на минутку?
И миссис О’Нилл, нервно поправив юбку, кивнула мне в качестве приветствия, а потом послушно пошла за дочерью. Как только они скрылись за дверью спальни, отец качнул головой и тихо-тихо произнёс:
— Только вот обсуждали, что Эммелин бы тоже пора рассказать всё Саре, чтобы вдруг… Неловко вышло. Вы что-то рано сегодня, — взволнованно протараторил он.