- Отвали из моей головы, – захрипел Хакс, вцепляясь рукой в шею в бессильной попытке разжать хватку Силы, но в серых глазах заблестел ответный вызов. – Или горишь желанием объяснять войскам голое тело генерала в своих покоях?
Удавка тут же разжалась, и мужчина согнулся, зажимая горло, но усилием воли удержал кашель. Гребаная Сила...
- И что было дальше? – как ни в чем не бывало спросил Хакс, после того как выпрямился обратно. Теперь он старался придерживать свои мысли при себе и максимально расслабить сознание, чтобы только поглощать информацию.
Обработает он её позже.
- Потом заявилась Органа, – сквозь зубы выдавил Рен. – Они разобрались, и Хан Соло как преступника сдал меня назад. Я его больше не видел.
Повисла пауза, но Хакс удержал свой разум идеально чистым, не давая ни тени мысли скользнуть даже по его поверхности.
- Но кроме них и Скайуокера я помню еще один голос с самого рождения, – продолжил Кайло, и лицо его постепенно начало разглаживаться. – Голос, который не закрывал для меня пути, а открывал их. Я не знаю, когда и как Верховный лидер обнаружил меня, но я слышал его всегда. Он... был для меня отцом.
Генерал просто молча кивнул. Он прекрасно знал, что Сноук владеет Силой, но что он может лазать в сознания столь от него удаленные... Только было пробудившийся интерес Хакс задавил на корню. Нет, генерал давно научился ошибаться только один раз.
- Он встретился со мной, когда я был на своем первом задании, – сейчас Кайло не отводил глаз от лица командующего, как будто надеялся уловить хоть один признак живой эмоции и узнать, что тот еще думает. – Скайуокер не мог уделять внимание всем поровну, а давать кому-то верховодить не желал, чтобы он не вкусил Темной Стороны Силы. Мы чем-то напоминали Республиканский Сенат, который никогда не мог прийти к согласию.
После этих слов Рен задумался над чем-то – Хакс едва не пожалел, что сам не умеет читать мысли, – а затем довольно кратко и скомканно закончил:
- Я всё время слышал про честь семьи, великую мать, Кеноби, в память о котором меня назвали. Тем временем Сноук открывал мне глаза на то, ради чего совершались все их “подвиги”: Республика никогда не была ничем, кроме горстки существ, возомнивших себя мудрецами, которые направо и налево могут раздавать всем права и свободы. Кроме хаоса это ни во что не выливалось. И в какой-то момент я решил, что с меня хватит этого бреда, и, перерезав одного за другим учеников Скайуокера, которые пытались меня остановить, я ушел сюда. Мой дед был на единственно верном пути, и я намереваюсь следовать именно им.
- Мы схожи чем-то, есть такое, – медленно признал Хакс и, пожевав нижнюю губу, завалился на спину, подкладывая руки под голову. – Скажи одно. Как в тебе умещается следование целям Первого Ордена и твое собственное “я”?
Генерал буквально почувствовал, как к нему уже потянулись, но в последний момент Кайло не нашел в вопросе ничего хитрого или постыдного и отдернул нити Силы.
- Я... я не знаю, – тихо ответил он. – Но я преодолею всё это. Все разногласия. И никто мне не помешает.
“Никто,” – на полном серьезе согласился Хакс и увидел, как Рен коротко, но очень довольно дернул уголком губ.
Мальчишка действительно имел потенциал, раз понимал – пусть пока что только на словах – то, ради чего они сражаются. Ему бы повернуть мысли о контроле на самого себя...
- Я всё ещё чувствую её иногда, – вдруг сказал Кайло.
Хакс недоуменно изогнул бровь. Он хотел бы подумать, но при присутствующем здесь Рене перебирать свои мысли не собирался – к тому же, мало ли, как тот их растолкует.
- Тягу к Свету, – тяжело пояснил юноша. – К тому, с чем меня воспитывали.
Генерал был бесконечно далек от всего этого. Он служил Порядку и Первому Ордену, и глупое, на его счет, деление всего сущего на светлое и темное его ни капли не интересовало.
И тем не менее командующий хитро усмехнулся в ответ на слова Кайло Рена. Усмехнулся – и подался вперед, ловя рыцаря двумя пальцами за подбородок.
- Помочь тебе удержаться на Темной Стороне? – серые глаза глянули в черные, и Хаксу показалось, что он увидел в них ту самую бездонную, молчаливую Тьму, о которой говорил Рен.
По меньшей мере, их обоюдное желание явно принадлежало именно ей.
Взгляд Кайло вдруг властно вспыхнул, и Хакс сдавленно застонал, когда вместо обычной хватки за горло диафрагму вдруг прошило судорогой боли, а потом мышцы живота резко свело, не давая сделать вдох. Тело как будто пронзило десятком горячих игл, и генерал тяжело оперся ладонью о кровать, сгибаясь и надеясь переждать всплеск интереса со стороны Рена.
А потом Кайло заставил его сделать вдох. Не отпустил, не дал волю – а вынудил его тело вдохнуть, не подчиняясь желанию владельца. Хакс упрямо сжал зубы, но сводящее с ума ощущение собственной беспомощности успело начать бить в мозг.
Прохладная ладонь в собственническом жесте легла на исполосованную шрамами спину, и горячие губы скользнули по подставленному уху, опаляя дыханием:
- Помощь принята, генерал.
====== I-ix. But with you I’m feeling something ======
Комментарий к I-ix. But with you I'm feeling something Хулиганство чистой воды.
Пять дней спустя генерал Хакс сидел во главе стола в конференц-зале. С базы к ним пришел тяжелый грузовой корабль в сопровождении десятка СИД-истребителей, и теперь дроиды-ремонтники вместе с командой техников в полном составе уже третий час заменяли несчастный амортизатор.
- Через полчаса Финализатор будет готов к гиперпрыжку, – объявил генерал. Взгляды всего собрания были устремлены исключительно на него: кто-то старательно делал вид, что не желает прямо сейчас рухнуть лицом обратно в подушку, кто-то и впрямь выглядел довольно бодро – видимо, вколол адреналиновую смесь перед брифингом.
- Перед тем, как все разойдутся готовиться к старту, – продолжал командующий, – я бы хотел сказать вам всем пару слов.
Группка лейтенантов, сидевших на дальнем конце стола, сбледнула с лица, потому что фраза “хочу сказать вам пару слов” обычно обозначала жесткий разнос всех за провинность минимум одного. Генерал Хакс, отчитывая, никогда не повышал голос, но подчиненные втайне считали, что уж лучше бы он орал.
Стальные глаза обвели всех присутствующих, удерживая внимание даже в повисшем молчании.
- В первую очередь я хочу поблагодарить за службу. Последние две недели выдались крайне напряженными, и пусть база Старкиллер разрушена, система Хосниан-Прайм уже превращена в пыль. Силы так называемой Новой Республики практически сведены на нет. С вашей помощью, с вашей верностью и дальнейшими усилиями Первый Орден нанесет добивающий удар.
Первая часть речи едва отзвучала, а у собравшихся – как штабных, так и военных, – понявших, что их не будут ругать, уже загорелись глаза. В такие моменты Хакс чувствовал себя на вершине Вселенной: от вида вдохновленных им людей сносило крышу и ускорялось дыхание так же, как когда Рен пережимал ему горло.
Генерал уже набрал в легкие воздух, как отъехала в сторону дверь конференц-зала, и на пороге появился Кайло Рен собственной персоной. Он был в маске, в своем черном боевом облачении, и ничто не намекало, что под всем этим скрывается неуверенный в себе, но очень амбициозный и целеустремленный человек.
Собравшиеся затаили дыхание. Хакс никому не позволял прерывать свои брифинги, а нарушившие это негласное правило наказывались и попадали в большую немилость. Лучше было вовсе не явиться и доложить потом лично командующему, чем ворваться в конференц-зал с извинениями посреди чьей-нибудь речи.
- Входите, Рен, – вместо тысячи иных слов спокойно кивнул генерал и перевел глаза обратно на своих людей. – И когда Сопротивление падет к нашим ногам, это ваши имена будут вписаны в историю Галактики как имена тех, кто наконец принес ей долгожданные благоденствие и порядок. Первый Орден знал и победы, и поражения. Сопротивление считает, что потеря Старкиллера ослабила нас, в то время как его главная задача на момент уничтожения уже была выполнена. Было бы лучше, если бы он успел превратить в пыль еще и систему повстанцев, но этого не произошло из-за нескольких предателей и трусов, затесавшихся в наши ряды. Мы учли свои ошибки. Мы стали чище. Мы стали сильнее. И из сражения именно мы вышли победителями. Сопротивление пребывает в радостной эйфории от своей псевдопобеды? Пускай. После необходимого нам всем перерыва мы вновь выйдем из тени, и тогда нас никто не остановит. Если только все вы до самого конца будете верны Первому Ордену. А тех, кто падут в этой войне, навсегда запомнят, и они останутся теми героями, без жертвы которых наша цель не смогла бы быть достигнута.