Генерал тяжело засипел и инстинктивно попытался дернуться, но, как того и ожидал, не сумел. Сделать с этим он не мог ровным счетом ничего, а потому оставалось лишь впериться в Рена горящим взглядом и попытаться хоть как-то дышать сквозь сжавшую горло удавку, которая пропускала только самое необходимое количество воздуха в его легкие.
Но в этот раз Рен не собирался останавливаться на привычном обездвиживании. Несколько секунд он сосредотачивался, после чего Сила медленно пошла вглубь чужого тела. Бесшумными огненными нитями она оплела ровно бьющееся сердце, чтобы каждый его удар отдавался по всему телу генерала так, будто Кайло схватил его прямо своей рукой.
Хакс мгновенно крупно задрожал, но дернуться в сторону ему не давали, как не давали даже глотнуть побольше воздуха от напряжения. Разум, перевозбужденный после совещания и практически открытого столкновения с Ларко, чего раньше генерал себе никогда не позволял, начал постепенно переключаться на менее важные вещи. А именно на то, как вытерпеть происходящее и не потерять сознание, потому что Хаксу всегда было интересно, на что способен Рен, если ничто его не сдерживает.
Сила вокруг с каждым мгновением кипела и бурлила все сильнее, и чтобы выплеснуться, напряжение пошло еще глубже в тело. Теперь Рен ощупывал изнутри его всего, каждую клетку проходил насквозь невидимыми иглами. И хотя он не стремился принести боль, – только подготовить генерала к следующей задумке, – Хакс приглушенно, дрожаще застонал. Эта неведомая прежде энергия наполняла тело, взрывала мозг, но одновременно доводила до безумия своей безграничной властью.
Гребаный Рен, Рен-мальчишка, который мог только всё портить – и контролировать эту власть...
Хакс со свистом втянул воздух в тянущие недостатком кислорода легкие, но глаза упрямо продолжил держать открытыми.
Нити Силы продолжали скользить сквозь дрожащее тело, по спирали обходя легкие нервными импульсами. Раз за разом они проходили сквозь альвеолы и трахеи, заставляя их невольно трепетать, пока не стали собираться у сердца. Как хищник, они окружали свою беззащитную добычу в предвкушении расправы.
Рен же быстро снял маску – та с глухим стуком рухнула на пол – чтобы упереть в Хакса горящий взгляд, полный предвкушения и страстной жажды. Рыцарь плавно опустил руку ему на грудь и вновь надавил на сердце Силой, ловя его учащенный ритм, а потом сконцентрировался и захватил окончательно.
Сила резко заставила его выбиться из ритма, и следующий удар был сделан по принуждению – как и два последующих.
Генерал широко распахнул глаза и судорожно, шумно выдохнул остававшийся в легких воздух, чувствуя, как жалко дрожит сведенная нижняя губа. Будучи полностью обездвиженным, он и мог только трястись от напряжения и подмешавшегося к нему страха.
А сейчас Хаксу действительно было страшно. Рен всегда был его соперником, противником в глазах Сноука, и порой мужчину посещали мысли о том, почему он еще не убил его, будучи таким могущественным.
И хотя разум настойчиво твердил, что рыцарю сейчас уже ни к чему его смерть, такая власть над жизнью была слишком нова.
Три удара гулко отзвучали – и тиски на сердце резко разжались и исчезли, будто их и не было, позволяя телу самому качать свою кровь. Рен тяжело выдохнул, сверкая глазами, и опустил Хакса чуть ниже, чтобы решительно вцепиться пальцами в рыжий затылок и приблизиться для крепкого поцелуя.
Хакса медленно опустило на пол, хотя Сила не ушла совсем, чтобы тот не упал, но руки наконец-то высвободились.
И они продолжали трястись, хотя генерал и обхватил Рена в ответ, путаясь пальцами в растрепанных волосах. Хакс мстительно, жестко прикусил его за нижнюю губу и тут же дернул смоляные пряди, чтобы рвануть воротник и впиться поцелуем в открывшееся горло.
Кайло всё равно закрывает свое тело целиком, и только Хакс видит его иногда.
Наверное, это могло бы льстить.
Какая-то почти безумная страсть захватывала с головой, и Рен с остервенением, не сдерживая тихого рычания, когда зубы Хакса впивались в его кожу, стал сдергивать с генерала одежду, заставив того отпустить сначала темные волосы, а потом и ворот.
Китель полетел вниз, а ладонь Кайло, с которой тот зубами стянул перчатку, уже скользила по телу, быстро расправляясь с пуговицами рубашки.
Но Хакс тут же глухо зашипел и толкнул Рена в грудь, мгновенно перехватывая его руку. Мять свою форму мужчина не позволил бы никому, и тем более – Кайло Рену. Взгляд серых глаз был на редкость ледяным, когда генерал коротко и отчетливо приказал:
- Подними.
Тот ошарашенно замер на месте, мигом растеряв весь свой пыл, и потрясенно глянул в ответ:
- Серьезно? – выдохнул он, после чего сердито нахмурился, но всё-таки повел пальцами и Силой поднял злосчастный китель, который аккуратно положил на стол. Как же бесила эта ненормальная преданность уставу, будто это был единственный смысл жизни Хакса.
- Доволен?
- Вполне, – выдохнул тот, отпуская обратно в небытие появившийся холод.
Губы впились в губы, но ненадолго, потому что генерал уже стаскивал с Рена его черный полуплащ, напоминавший крыло какой-то слишком крупной птицы. Тот полетел на край постели.
Перчатки мужчина снимать не спешил, поэтому прямо в них обхватил лицо Рена, заставив наклониться к себе, и провел языком по следу шрама на правой щеке, мгновенно горячо выдыхая на поврежденную кожу.
Такое близкое и горячее касание заставило Рена снова блаженно задрожать, прикрывая глаза, и через мгновение рыцарь уже вернулся к прерванному занятию, распахивая рубашку и тут же запуская под нее холодные пальцы, чтобы с легким давлением пройтись ими по прессу и груди генерала.
Хакс тихо выдохнул, ощутив этот холодок, но продолжил влажное прикосновение языка к шраму, не стесняясь уже приподняться на мысочки, чтобы прикусить кожу на лбу.
Ладони скользнули по бокам, ища застежки хотя бы там, потому что ни на спине, ни на груди их точно не было. Невозможность совладать с такой простой вещью, как одежда, порядком раздражала. В общем-то, весь Кайло как будто был создан для того, чтобы разрушить порядок, который Хакс столь старательно строил вокруг себя.
Не выдержав больше бессмысленного поиска, генерал с силой дернул за складки широкого ворота и тяжело выдохнул:
- Снимай.
Отвлекшийся от прикосновений Кайло торжествующе усмехнулся:
- Что, неужели не можешь найти порядок в моей одежде? Я покажу.
Рен быстро развернул генерала за плечи и толкнул на кровать, чтобы самому уверенно оседлать бедра Хакса, и, сверкая хитрыми глазами, начать ловко раздеваться, небрежно бросая одежду на пол. Он делал это намеренно медленно, чтобы подразнить Хакса еще больше, добавляя огонька еще и плавными движениями бедер.
Генерал так и не понял, за что Рен зацепился, чтобы ослабить тугое горло одежды, но подумал, что это можно использовать, чтобы заставлять Рена, как сейчас, раздеваться самому.
Хакс скользнул ладонью по светлому животу к темному шраму от выстрела на боку. Ногти скребанули по коже, и одновременно с этим мужчина приподнялся, обхватывая Рена свободной рукой за пояс, и снова вцепился зубами в горло, нисколько не волнуясь о том, что причиняет боль.
Такая месть за жесткое начало их встречи только раззадорила Рена, и он, хрипло зарычав от легкой удушающей боли, поднял голову выше, намеренно открывая горло. Хакс жестко прикусил кадык, но дольше оставаться в позиции нижнего не собирался. Толчок – и он опрокинул рыцаря навзничь, тут же наваливаясь на него сверху и прижимая его руки к постели.
Генерал прекрасно понимал, что мальчишке ничего не стоит отшвырнуть его в противоположную стену, однако именно в этом состоял интерес: будет он сопротивляться или нет.
Но у Рена хватало иных способов взять ситуацию под контроль.
“Давай уже, Хакс, чего ты ждешь?” – мысленно зашептали в голове генерала, и этот голос в такой момент неожиданно пробрал до дрожи.
Хаксу пришлось крайне неохотно разжать хватку, потому что руки вдруг оказались очень нужны.