Самолет! Я могу лететь!
«Тупица, — думал я, вспоминая „Ил“. — Индюк. Дело ведь не в том, сколько лететь. Дело в том, как лететь». Слева нарисовались товарищи, дальнейшие мои действия их слегка удивили. Для начала я сделал бочку. Спустя час я вспомнил о петле Нестерова. И потянул рычаг на себя. Скорость упала до каких-то двадцати, но я умно рухнул гузном вниз, затем выровнял машину. Попутчики исчезли; точнее, я потерял их из поля зрения. Тут пришел клиент, точнее, клиентка, и рассказала мне о том, что разводить кошек за деньги, а потом продавать, весьма непросто. Да. Согласен. Скорость была уже почти 300. Я чуть не плюхнулся в океан, но выровнял штурмовик и развил нужную скорость. Что-то мне не нравилось. Надо переключить режим двигателя. Мотор чихнул и замолк. Это мне знакомо; проходили. Я завел. Опять клиент! Ну? Ага, фотографии. Сделаем. Кинем вас в экслюзивную папку. Все? До свидания. О, как кайфово было сделать «мертвую петлю»!
Теперь мотор работал как-то не так, будто у него был не прямой привод, а какая-то хренова гидротрансмиссия. Мне это не нравилось. Но я продолжал полет. Иного варианта у меня не было. Разве что клиенты (клиентки?) Я так их люблю. Люблю этих сумасшедших тетенек, да…
Ебаторий. Так говорит Ленка.
Мотор работал. Я взмыл, выйдя из «мертвой петли». С самолетом все было в порядке, если не считать крена. Я летел. Ленушка, где ты? И как насчет любви?
Лариса попыталась отнять меня от штурвала. Ты, наконец, дашь мне полетать? Я пересек океан. Это было долго. Мотор был единственный, другого нет; альтернатива — падать. Я устал. Но не сдался. Шлепнув пару раз по правой стрелке, выровнял крен. Долечу. Мать вашу, плевать на всех, долечу. И задание выполню.
Пришла налоговая. Какое дерьмо. То есть они приходили раньше и делали контрольную закупку. Полная лажа. Лариса напряглась. А я расслабился. В моем полете все было прекрасно. Мотор работал. Пара истребителей слева была своей. Ведомые. Они вновь появились. Уже не обращал внимания на английские реплики. Дура училка говорила, что русский язык — международный. Попробуйте купить хотя бы одно вот такое международное дерьмо, то есть товар — он наверняка окажется китайским; у них свои сантиметры. Телевизоры, шузы, автобусы, даже какое-то подобие снетков. Что сто́ят законы, если их суть бумажна, а наши президенты меняются, словно картонные паяцы? Закон вышел — по поводу языка, да. Или я фантазирую? В законе говорилось конкретно: никакой товар не может быть продаваемым без инструкции на русском, ну пусть, не без нее, а хотя бы с указаниями, где произведен этот продукт. Что за херня: покупаешь вяленую рыбу, а она не наша. Сладкая китайская дрянь.
Христос, говорят, пил с налоговиками. И находил в этом какой-то кайф. До Христа мне явно далеко. С этой козлотой, мытарями, мне не хочется срать на одном поле. «Если вы не сделаете по-срочному по обычному тарифу, у вас будут проблемы». Я как раз вышел покурить. Вернувшись (они как раз выходили), я застал Ларису в слезах. Суки! Она все распечатала на «Кэноне». Объяснять что-то Поджеру о расходниках и тем более о налоговой было бесполезно. Лариса должна была заплатить.
Тошное благородство играло во мне, и хотелось сказать: половину расходов я беру на себя. А чего там половину! Три четверти! Девяносто процентов! Полную и окончательную единицу! Внутренний же голос разума (или хитрости, или подлости) говорил так: сейчас самый подходящий момент, чтобы завязать с этим дурацким донжуанством. То есть с донкихотством, я совсем не то хотел сказать! Ты тратишь свою нервную энергию на глупую Ларису; так ведь она сама виновата. Надо было послать этих наглецов куда подальше. И будь ты на ее месте, так и сделал бы. Даже ценой большого конфликта с Поджером — истина дороже. Настолько большого, что это неминуемо бы обратилось увольнением. И ты бы, конечно, на это пошел.
Но ты вышел, когда они вошли (а потом наоборот: обмен разумов). Да, ты давно собирался идти курить. Раза три тебе перехотелось и вот захотелось вновь. Ты мог бы перехотеть еще раз, но не стал этого делать. Ты решил, что Лариса, кстати (это ведь правда), имеет куда больший опыт общения с этими, так сказать, людьми, и справится с этой ситауацией не хуже тебя, а наверняка даже и лучше.