«Что-то не так?» — Часы тикали, я чувствовал себя садистом. И получал наслаждение. «Пиши ты, — взмолился Юрьич, — под диктовку. У меня, знаешь ли, с пальцами проблема». — «Тремор? Не отвлекайся. Я записываю».
Взял ручку.
Чувак напустил на себя умный вид. «Родился…» — пауза повисла в воздухе. И висела очень долго. Наступила обломная тишина. Я ждал, покусывая перо. И жду до сих пор.
Так вот, о слове. О Слове. С русским языком сотворили порнуху, я в этом уверен. Одна моя знакомая решила приколоться и пошла работать в детский садик. Не методистом, не воспитателем. Музыкальным руководителем! Как можно руководить музыкой, блин горелый? Как можно руководить людьми, навязывать им музыку, что ли? А ведь дети, мать твою, тоже люди. Она стала им наигрывать на баяне, понятия не имея о том, что был такой композитор, как Малер. Конечно, фамилии Баха и Бетховена ей были знакомы. Было бы странно, если не так. Но это все цветочки. Ягодки созрели, когда я прочитал сценарий. Просто фашизм. Этих педагогов я бы ставил к стенке и расстреливал длинными очередями, будь моя воля. Ой, какой я злой. Ненавижу уродов. «Прости их, Отец, — говорил Христос, когда руки Его прибивали гвоздями к кресту, — ибо не ведают они, что творят». Эти же знают, что творят. Еще цитата из Библии: «Горе тем, кто совратит малых сих». (Не даю ссылок, цитирую по памяти). Речь о детях. Творят, блядь, эти подонки взрослые и считают, что занимаются великим делом.
Dixi. Чего-то я, возможно, не понимаю. Не понимаю, может быть, ничего. Но мне захотелось этой приколистке дать в лицо, несмотря на то, что она — женщина. Насиловать детей такими текстами! Речь пьяного подонка в четыре часа утра у пивного ларька куда литературней! Тупой я, видимо, но еще кое-что в русском языке соображаю, пусть хоть не как писатель, а как читатель. Филолог!
В турецком языке, как и во многих других языках, более половины слов — заимствованные. В русском — три четверти, оставшаяся четверть под сомнением. Об этом было сказано еще в 1931 году одним лингвистом. Что теперь? Какого члена надо портить русский язык, этот великий и могучий, мать вашу.
А на хуй поебать!
* * *
Химический анализ отпечатка мне недоступен. Ограничимся визуальным осмотром.
Открыл скан. Так. Отфотошопим?
Снимок почти идеален. Бородатый дядек и тонущие перила в хорошем бо-кё. Хотя какое бо-кё может быть нарисовано «Индустаром»? Это противоречит теории. Я отчего-то разозлился. И вспомнил Мойшу.
На самом деле его звали Миша, но во всех мобильниках он значился, как Мойша. О нем говорили, что он мать продаст за рубль. Не таким уж он был говном, но этот уникальный парень умудрился разбить свою первую машину по-шизофренически, на манер кацо из грузинского анекдота. Машина называлась «Опель». Дурак не смог вырулить куда надо, а помчался по центру. Посередине была зеленая полоса, и псевдошумахер решил прогуляться по травке на колесах. В финале его ждала большая и красивая клумба; там он якобы и почил. Но воскрес. Тачка вдребезги, одни железки остались, но этот придурок, русский по рождению, однако, еврей по самоосознанию, остался жив. Купил «Жигули». «Торпеды» не было. Совсем ничего не было, кроме руля, рычага переключения передач и трех педалей. Правильно. В машине не должно быть ничего лишнего. Я тоже люблю минимализм. Как-то раз мы поехали в Петергоф, где и жил ездун. Если знаете, перед Стрельной есть участок примерно в километр-полтора, где можно разогнаться. Мойша, естественно, положил кирпич на газ. Дорога там трехполосная: одна, другая, и третья полоса — для обгона. Этот затейник, не переставая материться («Ты едешь, урод? Это хрень. Я́ еду»), вырулил на центральную полосу и погнал. Но навстречу мчался такой же Мойша. Он тоже решил, что полоса принадлежит лично ему. Как мы разминулись — загадка. Готов поклясться, межу бамперами было не больше двадцати миллиметров. Пассажиры вздохнули и закурили.
Мойша никогда не включал пятую передачу; обходить кого-либо он предпочитал на третьей. Ну и к чему эти воспоминания?
Он был фотографом. О-о! В некотором смысле Мойша дал мне путевку в жизнь. Я уже не помню, как вышел на него. Кажется, через какую-то профессионалку. Нужен фотограф на выходные. Пятьдесят рублей в день. Сто в неделю. Более четырехсот в месяц. Это были жалкие деньги даже по тем временам, но я интеллектуально безработствовал.