3.1. Переосмысление нашей человечности
3.1.1. Лучшие ангелы в нашей природе ... или нет
Психологи отмечают, что пандемия, как и большинство трансформирующих событий, может выявить в нас самое лучшее и худшее. Ангелы или дьяволы: каковы доказательства?
На первый взгляд кажется, что пандемия объединила людей. В марте 2020 года изображения из Италии, наиболее пострадавшей в то время страны, создавали впечатление, что коллективные «военные действия» были одним из немногих неожиданных плюсов катастрофы COVID-19, охватившей страну. Когда все население было закрыто дома, бесчисленные примеры показали, что в результате у людей не только было больше времени друг для друга, но и казалось, что они стали добрее друг к другу. Возможности этой повышенной коллективной восприимчивости варьировались от известных оперных певцов, выступающих перед соседями со своих балконов, до ночных ритуалов, когда население воспевает дифирамбы медицинским работникам (явление, которое распространилось почти на всю Европу), а также различные акты взаимопомощи. и поддержка нуждающихся. Италия в каком-то смысле шла впереди, и поскольку на протяжении всего периода заключения и во всем мире были сопоставимые широко распространенные примеры выдающейся личной и социальной солидарности. Повсюду простые поступки доброты, щедрости и альтруизма становятся нормой. Что касается того, что мы ценим, на первый план вышли понятия сотрудничества, общинных идей, принесения в жертву личных интересов ради общего блага и заботы. И наоборот, проявления индивидуальной власти, популярности и престижа не одобрялись, даже затмевая привлекательность «богатых и знаменитых», которая исчезла по мере развития пандемии. Один комментатор заметил, что коронавирус быстро «разрушил культ знаменитости» - ключевую черту нашей современности, - отметив: «Мечта о классовой мобильности рассеивается, когда общество блокируется, экономика останавливается, число смертей растет, и будущее каждого замораживается в его собственной переполненной квартире или роскошном особняке. Разница между ними никогда не была более очевидной ».[141] Разнообразие таких наблюдений побудили не только социальных комментаторов, но и широкую общественность задуматься о том, удалось ли пандемии извлечь из нас все самое лучшее и тем самым вызвать поиск высших смыслов. Возникло много вопросов, таких как: может ли пандемия привести к лучшему и лучшему миру? За этим последует смена ценностей? Станем ли мы более склонными поддерживать наши человеческие связи и более целенаправленно поддерживать наши социальные связи? Проще говоря: станем ли мы более заботливыми и сострадательными?
Если судить по истории, стихийные бедствия, такие как ураганы и землетрясения, объединяют людей, а пандемии - наоборот: они разъединяют их. Причина может быть в следующем: столкнувшись с внезапным, жестоким и часто кратковременным стихийным бедствием, население объединяется и имеет тенденцию относительно быстро восстанавливаться. Напротив, пандемии - это продолжительные, продолжительные события, которые часто вызывают постоянное чувство недоверия (по отношению к другим), коренящееся в первичном страхе смерти. Психологически наиболее важным последствием пандемии является возникновение феноменальной неопределенности, которая часто становится источником беспокойства. Мы не знаем, что принесет нам завтрашний день (будет ли еще одна волна COVID-19? Повлияет ли это на людей, которых я люблю? Сохраню ли я свою работу?), И такое отсутствие уверенности вызывает у нас беспокойство и беспокойство. Как люди, мы жаждем уверенности, отсюда потребность в «когнитивном закрытии», во всем, что может помочь стереть неопределенность и двусмысленность, которые парализуют нашу способность функционировать «нормально». В контексте пандемии риски сложны, трудны для понимания и в значительной степени неизвестны. Столкнувшись с этим, мы с большей вероятностью откажемся от потребностей других, а не будем заботиться о них, как это обычно бывает при внезапных стихийных бедствиях (или нет) (и фактически вопреки преобладающим первым впечатлениям, передаваемым средствами массовой информации). Это, в свою очередь, становится источником глубокого стыда, ключевым чувством, которое определяет отношение и реакцию людей во время пандемий. Стыд - это моральное чувство, которое приравнивается к плохому самочувствию: чувство дискомфорта, в котором смешаны сожаление, ненависть к себе и смутное чувство «бесчестия» из-за того, что он не поступает «правильно». Стыд описывается и анализируется в бесчисленных романах и литературных текстах, написанных об исторических вспышках. Он может принимать форму радикальную и ужасающую, как родители, бросающие детей на произвол судьбы.