Так однажды лишившись возможности побродить под порывами холодного ветра, Гермиона отправилась нагревать чайник. Засушенные травы хрустели в её руках и падали на тёмное дно. Первые капли кипятка потянули из них аромат: медвяный вереск пробуждал воображение своим сладковатым запахом, а вместе с мелиссой и розмарином создавал неповторимую симфонию. Гермионе нравилась их маленькая чайная традиция. На всех она оказывала успокоительный эффект. Да и сам процесс был чрезвычайно интересен — эдакий курс зельеварения для новичков.
Случайная мысль едва не вынудила Гермиону выронить из рук чайник. Забыв обо всём, она бросилась к календарю. Заклинанием она призвала маленькую брошюрку ежегодных лунных циклов. Страницы шелестели с невероятной скоростью. Наконец ноябрь был найден. Мерлин, до полнолуния оставалось чуть больше недели!
Вместе с осознанием приближения неизбежного пришло и понимание собственных ошибок: так легкомысленно с её стороны было пренебречь поиском решения пушистой проблемы одного из компаньонов! Люпина, конечно, надо было изолировать от них, чтобы он ни на кого не напал в беспамятстве. Но как же его выпустить за пределы защитного поля? Если он будет слоняться по лесу один, его непременно заметят и схватят. Что же, тогда, найти ему убежище внутри щита? Вой оборотня могут услышать егеря и они все будут обнаружены. Как быть? Нельзя же выбирать, кем из них можно рискнуть!
В гомоне размышлений Гермиона не заметила, как в палатку зашёл Люпин.
— Аж продрог от этого адского холода! — шутливо объявил он, потирая руки. — Горячего чаю сейчас в самый раз!
Брошенный на полпути чайник перебил его игривый настрой. Люпин резко оправился и подошёл к Гермионе.
— Что-то случилось? — он обеспокоено положил руки ей на плечи.
Медля с ответом, она обернулась к нему. Взволнованный взгляд, шумное дыхание. Гермиона изучала ряд пуговиц на его кофте, не в силах подыскать лучшей формулировки для начала объяснения причины беспокойства.
— Скоро полнолуние, Ремус, — сбивчиво заговорила она. — Я пыталась прикинуть, какие у нас есть варианты, но…
Безысходность повисла в воздухе мёртвым грузом. Гермионе было неловко взглянуть Люпину в глаза: она боялась, что и он не знает верного решения. Интуиция её редко обманывала, хотя сейчас не в ней было дело.
— Я не хотел говорить раньше времени.
Напряжённый тон его голоса заставил её вздрогнуть. Пугала ни на шутку и другая перспектива: вполне в его стиле сказать, что он слишком опасен для них, поэтому должен уйти. Гермиона встрепенулась. Нет, что бы то ни было, она не согласна отпустить его! Да и куда? На верную смерть? Пожирателям наверняка было известно, что Люпин присоединился к Гарри. Оставить его одного — и он не жилец. Растерзают в два счёта.
— Если ты задумал сбежать, я возьму с тебя непреложный обет! — Гермиона вцепилась в лацканы его пиджака.
На губах Люпина заиграла снисходительная улыбка.
— Ещё чего! — хмыкнул он. — Никаких обетов я давать не стану. Ты мне больше не веришь на слово?
Провокации ему удавались так же хорошо, как и ей — в этом они оба были профессионалы. Однако Гермиона не могла позволить ему сжульничать на её глазах.
— Никогда нельзя слепо доверять мародёру, — она позволила себе слабую тень улыбки. — Если ты об этом уже думал, скажи мне, что собираешься делать.
Казалось, он ждал шпильки и нисколько не смутился, её услышав. Люпин многозначительно пожевал нижнюю губу, будто раздумывал над ответом, а затем просто и ясно сказал:
— Да, я собираюсь сбежать, Гермиона. Но не от вас. И мне понадобится твоя помощь.
План Люпина заключался в следующем: изучая окрестности, он наткнулся на небольшую пещерку, образовавшуюся в корнях массивного дуба. Там немного места, но для него одного даже в волчьем обличии — вполне достаточно. Удобным укрытие было и потому, что находилось аккурат на границе защитной зоны: над ним ещё действовали чары, а внутри пещеры — уже нет. Таким образом, после трансформации при определённой ловкости Люпин мог быстро оказаться в безопасности. Для полной гарантии он предлагал завалить вход на время полнолуния корнями и запереть его внутри.
— Но тогда ты не сможешь выйти без моей помощи, даже после обратной трансформации, — возмутилась Гермиона. — А если нам придётся экстренно покидать это место? Я не могу бросить тебя взаперти!
— Ничего такого и не случится, — заверил её Люпин. — Это единственный выход. Оставляя для меня лазейку, ты рискуешь вашими жизнями. Я могу невольно навредить вам! Было бы проще, если бы я мог сохранять своё сознание, но увы.
С извиняющимся видом он оставил её и направился к остывавшему чайнику. Вопрос, для него решённый, Гермионе таковым не казался. Безусловно, его идея была лучше тех, что приходили ей в голову, но и в ней были погрешности. Риск слишком велик. К тому же, оборотень, не имея возможности охотиться, станет увечить самого себя. А если раны окажутся серьёзными? Люпин прав, сохранить человеческий рассудок для него было бы идеально.
Сам того не зная, он забросил упрямое зерно раздумий в её голову. Гермиона постоянно размышляла над тем, как бы сделать так, чтобы во время трансформации Люпин остался собой. По правде сказать, для этого было лишь одно возможное решение — аконитовое зелье. Но где его взять? Нырнув в недра своей сумки, Гермиона выудила со дна продвинутый курс зельеварения. Ей ещё никогда не приходилось иметь дело с таким сложным рецептом, но ради Люпина она готова была попробовать.
Первым делом она выписала состав, пропорции и необходимое оборудование для приготовления. Конечно, варить зелье в палатке было невозможно: излишние вопросы, внимание, сомнения. Всего этого ей хватало и внутри собственных мозгов. Тогда Гермиона отправилась на поиски укромного места в пределах досягаемости защитного барьера. Искать пришлось недолго — там, где берег реки брал крутой поворот, был небольшой обрыв. Вокруг росли густые кусты шиповника. Ветки защитят котёл от ветра и сырости, а самой Гермионе будет проще развести костёр.
Далее ей требовалось отыскать где-либо недостающие ингредиенты. Кое-что у неё было: безоар и настойку мандрагоры она захватила с собой из Норы на всякий случай. Найти корень аконита — тоже не проблема, вопрос лишь в том, как его сорвать без печаток из драконьей кожи. Остальное — по мелочи: утренняя роса, жидкое серебро и лунный камень. Серьёзным препятствием было отсутствие медного котла, необходимого для приготовления зелья, а также волоса и слюны самого Люпина, без которых вся эта затея совершенно не состоятельна. Гермиона в разумной степени сомневалась в том, что он даст добро на её маленький эксперимент: наверняка затянет свою шарманку про то, какой он опасный и не стоит ради него рисковать. Однако его разрешение — последнее, что её интересовало в этом вопросе.
Размышления отняли несколько драгоценных дней. Приближался критический момент — неделя до полнолуния. Согласно рецепту, Люпин должен был пить зелье не менее шести дней перед полнолунием и столько же после. Если не приступить к приготовлению сегодня-завтра, то потом можно уже не рыпаться. У неё в распоряжении были буквально считанные часы.
Снедаемая этой мыслью, Гермиона ходила без настроения с самого утра. Она сделалась неловкой и задумчивой. Все заметили перемену в ней: Люпин деликатно пытался расспросить её о причинах беспокойства, а Гарри — молчаливо поддержать. И только Рон со всей душевной прямотой за обедом негодующе заметил:
— Ты мрачнее старухи Зельды: у неё тоже такой тяжёлый взгляд, под которым пожалеешь, что родился на свет.