Завершив свой монолог, она почувствовала облегчение и секундное удовлетворение: рассудительность вернулась к ней и не дала чувствам взять вверх. Вот всё разложено по местам, факты стройны, логика ясна. Кажется, прежняя Гермиона возвращалась из эмоционального тумана, перерождённая в боли и отчаянии. Да, именно она нужна сейчас Гарри Поттеру, чтобы он смог выполнить своё предназначение. Такая, какая должна быть, несломленная, несгибаемая, с чёткой системой приоритетов. Люпин взрастил в ней другую — не героиню, а всего лишь женщину. Ей нужна была нежность — не звон мечей. Это была его ошибка. Он был не прав.
Гермиона вышла из спальни первой, не дожидаясь ответов — одобрительных или возражающих. Решение принято. Даже если кто-то и захотел бы с ней поспорить, она легко разбила бы их доводы нерушимыми аргументами. Объективно. Война не терпела личного взгляда. Она ускорила шаг, чтобы не передумать.
В комнате её уже ждала точная копия платья Беллатрисы: корсет, шнуровка, дорожная мантия. На прикроватной тумбочке уже дымилось оборотное зелье. Перевоплощение было неизбежно. Как будто никто и не сомневался в том, что она не передумает. Что бы сказала сама Беллатриса, узнав, кто та самая самозванка, посмевшая примерить её лицо и проникнуть в хранилище? У неё бы скулы заскрипели от злости.
В каком-то смысле эта миссия могла быть местью. Беспомощная маглорождённая девчонка обвела вокруг пальца гоблинов, мастерски притворяясь самой мадам Лестрендж. Сладкая на вкус перспектива, очень манящая, тешащая внезапно вспыхнувшее самолюбие. Гарри был прав, у Гермионы именно в этот раз ведущая роль. И она никого не подведёт. Только подтвердит звание самой блистательной ведьмы своего возраста, данное ей в момент истинного восхищения тем, за кого она собиралась бороться со всем безумным миром.
Затянув потуже шнурки на сапогах, Гермиона поднялась на ноги и потянулась за зельем. Пружинистый чёрный волос, который она предусмотрительно сняла со своей кофты, соскочил в самую гущу булькающей субстанции. Чуть зелье впитало в себя частичку Беллатрисы, оно тут же приняло бурый цвет и зловонный запах, напоминавший её дыхание. Чтобы выпить его до дна целиком, Гермионе пришлось закрыть и глаза, и нос, но даже это не помогло: вкус был отвратительный, напоминавший лирный корень.
Через четверть часа на берегу около наскоро смастеренного портала собрались все участники предстоящего похода, а также Билл и Флёр. Гермиона явилась последней: вышагивать на каблуках по песку было неудобно, ещё и жесткий корсет стягивал рёбра так, что дышать получалось через раз.
— Ну и как я выгляжу? — поинтересовалась она, вялом разглядывая Рона в образе иностранного пожирателя.
— Чудовищно, — отозвался он.
— Вам стоит вести себя увереннее, — посоветовал Крюкохват. — Помните, что даже чужая внешность будет неубедительна без должной начинки.
— О, не беспокойтесь, доброго дня я не пожелаю ни одному гоблину.
Флёр поёжилась и настороженно покосилась в её сторону. Вероятно, у неё получилось убедительно. Гермиона продемонстрировала отрепетированный у зеркала оскал.
— Замечательно. Можем выдвигаться, — объявил Гарри и протянул руку к порталу.
Рон последовал его примеру. За ним подоспел Крюкохват. Гоблин ни у кого из них не вызывал большого доверия, поэтому его решительность невозможно было трактовать однозначно. Если ему будет выгодно, он бросит их в любой момент.
— Вы передумали, мадам? — язвительно поинтересовался он, заметив промедление лже-Беллатрисы.
Гермиона фыркнула в ответ. Костлявая рука с почерневшими когтями, которую она никак не могла назвать своей, пусть и ощущала тяжесть перстней, легла поверх крышки консервной банки-портала. До аппарации оставалось всего несколько мгновений.
========== 9. Возвращение ==========
Я ничего не хочу ждать,
Кроме твоих драгоценных шагов.
Николай Асеев
Их уже ждали. Крюкохват ещё с порога заметил, что в Гринготтсе были предупреждены о возможности проникновения самозванцев. Они попросили Гермиону подтвердить свою личность палочкой, и она, до этого момента отлично справлявшаяся со своей ролью, немного стушевалась. Предъяви она палочку Беллатрисы, они тут же поймут, что перед ними фальшивая ведьма. Отказаться — тоже подкрепить их сомнения. Что ей оставалось делать?
— В этом нет необходимости,— нагло заявила Гермиона. — Сколько можно тратить моё время? Я тороплюсь! Тёмный лорд не любит ждать. Или вы намерены испытывать его терпение?
Пусть она была убедительна, гоблины лишь на короткое время поддались испугу. В решительный момент, когда всё могло рухнуть, вмешался Гарри — воспользовался Империусом. Но проблема не была окончательно решена.
Они балансировали на грани. «Гибель воров», дракон, заклятия горячей руки и преумножения — всё это не было учтено в их плане и серьёзно усложняло дальнейшие действия. Ведь зайти в хранилище — лишь полдела. Вторую половину они не так тщательно продумали, как хотелось бы. Пришлось импровизировать. Гермиона сама не знала, откуда у неё взялась эта безрассудная мысль прыгнуть на дракона, но в конечном итоге она оправдала себя. Уже пролетая над широким озером, Гермиона задумалась, от кого набралась этого авантюризма. Прыжок вниз её испугал, но не возмутил.
— Итак, у нас есть ещё один крестраж, — подвёл итог Рон, пока они переодевались в сухую одежду на берегу. — Правда, его нечем уничтожить. Что будем делать дальше?
— Отправимся в Хогвартс, — сказал Гарри. — Думаю, там будет ещё один.
Конечно, это было безумием. Волдеморт наверняка мог предугадать такой план, хотя и без него проникнуть в оккупированную школу звучало фантастично до идиотизма. И всё-таки они направились именно туда.
В Хогсмиде уже смеркалось. Стоило им очутиться на улице даже под мантией-невидимкой, над головами ожесточённо зажужжали сирены. Из «Трёх мётел» высыпала целая толпа Пожирателей смерти. С перекошенными от ненависти лицами уже без масок — они были сброшены, когда Волдеморт укрепился во власти — подобно гиенам они рыскали от дома к дому, выкрикивая «Сдавайся, Поттер!». Никого узнать не удалось — эти Пожиратели точно не принадлежали к ближнему кругу, да и, судя по их судорожным метаниям, интеллектом не отличались. Одному пришло в голову воспользоваться манящими чарами, чтобы обнаружить Гарри. Вот только им было невдомёк, что на его мантию это не действует. В остальном же действовали они как туповатые полицейские, воющие и улюлюкающие, толком не способные предпринять какие-либо меры. Таких тупиц нетрудно было бы обвести вокруг пальца, но они были не одни. Морозная тревожность рассыпалась по воздуху, предвещая появление самых гнусных тварей в волшебном мире — дементоров.
Отбросив сомнения, Гарри вызвал патронуса. Горделивый олень скакнул с кончика его палочки и бросился в ожесточённую схватку с тёмными силами, привлекая внимания всех, кто находился на улице. Низкорослый пухлый Пожиратель тут же его узнал.
— Поттер! Хватайте Поттера — он близко!
Спасти их могло лишь чудо. Гермиона очень сомневалась, что кто-то из жителей Хогсмита рискнул бы своей головой, укрыв Гарри у себя, и совсем не ожидала увидеть внезапно отворившуюся дверь.
— Поттер, сюда, скорее!
В грозном голосе ей почудился знакомый тембр. Проходя, вернее пробегая мимо спасителя, Гермиона на миг перепугалась его белоснежной длинной бороды и ясно-синих глаз — будто на неё смотрел сам покойный Альбус Дамблдор. На лице Рона она прочитала то же недоумение. Не сошли же они оба с ума? Позже в тусклом свете трактира, они разглядели хозяина «Кабаньей головы». На втором этаже, куда он с порога отправил их спрятаться, они прислушивались к разговору с Пожирателями.