За этот почти что месяц на Гриммо Люпин ни разу не упустил из виду разные важные мелочи: всегда был готов помочь, о чём его не попроси. В вестибюле после её возвращения с дежурства у Министерства, он заботливо помогал снять плащ и расспрашивал не замёрзла ли она, не проголодалась ли. Он окутывал Гермиону ненавязчивой заботой даже тогда, когда она не могла этого заметить: накрывал пледом, если она засыпала в гостиной с книгой, иногда даже переносил в комнату. Лишь утром, проснувшись в своей постели, Гермиона с улыбкой вспоминала тепло его рук и сладкий запах корицы, оставшейся на воротнике его кофты.
Среди проблесков минутных слабостей всё же пробивался горький корень действительности. Гермиона спотыкалась об него и больно падала. То вдруг заметит обручальное кольцо, то перехватит отеческий взгляд в сторону Гарри, то наткнётся на выжженный портрет Андромеды Блэк. Всё вокруг будто бы нарочно не давало ей забыть о том, в какой передряге застрял Люпин, что его проблема никуда не делась. Сколько так будет продолжаться? Ей искренне хотелось верить, что за это время она не сойдёт с ума.
Наутро за окном резко похолодало. Проливной дождь весьма некстати намекал на бесперспективность планируемой авантюры, но знаки природы было решено игнорировать. Гермиона проснулась первая и раньше всех оказалась на кухне. Оборотное зелье смиренно ожидало своей участи.
Гарри и Рон спустились завтракать уже собранными. Времени терять не пришлось: Кикимер выставил сочные тосты с творожным сыром и сварил крепкий кофе. Запах распространился по всему дому. Его сложно было не уловить, особенно из комнаты, которую занимал Люпин, но отчего-то даже по прошествии получаса он так и не появился за столом. Гермиона старалась не показывать беспокойства, тщательно проверяла всё необходимое в сумочке и всё равно сбивалась на мысль о том, куда же запропастился их четвёртый спутник. Сонливостью он не отличался. Обиделся? Это было даже смешно!
Наконец перед выходом, где Рон в очередной раз чиркнул делюминатором, якобы проверяя его работоспособность, послышались шаги. Люпин спустился на первый этаж, держа руки в карманах и с неловким выражением на лице. Он похлопал Гарри по плечу, сказал короткое напутствие и заверил, что не пустится за ними следом. Довольно буднично, почти как в школьные годы перед занятием или в день сдачи годового экзамена по ЗОТИ. На Гермиону он будто бы намеренно не смотрел.
— Что ж, надеюсь, у вас всё получится, — Люпин шумно вздохнул и протянул руку для рукопожатия. — Удачи, Гарри!
Натянутые отношения между ними сохранялись почти всё это время, но теперь вредничать было бы просто глупо. Гарри улыбнулся ему и, пожав руку, подался вперёд, чтобы обнять. Наверное, в этот момент он вдруг ощутил, что Люпин — последний оставшийся в живых друг его родителей, человек, всегда его защищавший и готовый быть ему опорой в самых тягостные моменты его жизни.
— Сделаем всё возможное!
С Роном они также обменялись рукопожатиями, уже без объятий, и Гермиона замерла в ожидании своей очереди. Он так и не взглянет на неё до конца вечности? Только она подумала об этом, как Люпин наконец приблизился к ней. Стало быть, всё-таки попрощается.
Ласково, почти трепетно он коснулся её плеча и нагнулся к уху. Короткое мгновение — невесомый, незаметный поцелуй на виске. Едва ощутимое прикосновение.
— Дай мне знак, — услышала она его мягкий уверенный шёпот.
Когда Люпин отстранился, сохраняя с ней визуальный контакт, в его глазах она прочитала решительный настрой: он не собирался сидеть, сложа руки. Что бы ни случилось, он ясно дал ей понять, что будет ждать. Ради этого стоило вернуться обратно.
========== 3. Чувствовать ==========
Комментарий к 3. Чувствовать
Очень извиняюсь перед теми, кто зашёл почитать мини, а тут внезапно образовался миди) Со мной такое иногда случается…
«Take me don’t leave me
Baby love will come through it’s just waiting for you»
Travis — Love Will Come Through
Вылазка обернулась катастрофой. Не то, чтобы Гермиона не предусматривала такой возможности, — она искренне надеялась её избежать. Однако трещина возникла в самый последний момент, отчего было вдвойне обидно. Они достали крестраж, сбежали от Амбридж и даже успели скользнуть в камин, пока сеть не закрыли. Но Яксли вцепился в её руку мёртвой хваткой. Гермиона тщетно пыталась отбиться: он был слишком силён и держал её так, как хищник впивается в свою добычу. Вырваться невозможно. Уже увидев цифру 12 на двери дома, Гермиона моментально поняла, что случилось непоправимое, и резко поменяла маршрут. Путь на Гриммо был навсегда для них забыт.
Сквозь густую листву осеннего леса было видно высокое небо. Облака быстро плыли по нему, застилая солнечные лучи. Здесь было так тихо. Гермиона уже давно не слышала естественной тишины. Голова от полёта ещё немного кружилась. И облака. Глядя на них, она чувствовала, что падает, но уже не на землю, а куда-то в безвремение, оглушённая скоростью и страхом.
Шорох вблизи лица привлёк её внимание. С трудом Гермиона подняла голову, чтобы рассмотреть источник шума. Восприятие было сбито: ей потребовалось много усилий для концентрации и фиксировании зрения. Наконец ей удалось различить лежащего рядом Рона. Весь его правый бок был пропитан кровью. Лишь осознание опасности для его жизни заставило Гермиону двигаться.
Гарри достал из сумочки бадьян по её просьбе: нескольких капель хватило, чтобы немного облегчить боль. Расщепление — не приговор, раны заживут, но Рону понадобится много сил на восстановление. А ресурсы у них и так в дефиците. Теперь, когда они лишены постоянного убежища, им придётся скрываться в разных местах, испытывая дискомфорт и, вероятно, нужду. Не стоило быть такими самоуверенными и отказываться от помощи…
Задыхаясь от волнения, Гермиона вскочила на ноги.
— Что? Что такое? — спросил Гарри.
— Боже, Яксли мог увидеть не только дверь! — она прижала к губам руку, перепачканную кровью. — Я могла невольно сделать его посвящённым и тогда…!
Перепуганный взгляд лихорадочно заметался вокруг. Сколько они уже были здесь? Как долго она находилась без сознания? Каждая минута могла стоить так дорого! Если Яксли окажется догадлив и быстро поймёт, что он видел, пожиратели нагрянут туда, без сомнений, в ближайшее время. Но Ремус ничего не знает!
— Гермиона, да объясни же! — Гарри поглядывал то на неё, то на Рона, совершенно сбитый с толку.
— Ремус! Нам надо как-то связаться с Ремусом! — она нервно начала расхаживать по неочевидной траектории, лихорадочно перебирая в голове все возможные варианты. — Вернуться за ним мы не можем: даже если пойду я одна, велик шанс, что меня засекут ещё до того, как я переступлю порог. Письмом — долго, до Кикимера не добраться. Ещё…
— Патронус.
Гермиона остановилась на месте и обернулась к друзьям. И почему ей не пришло это в голову с самого начала? Впопыхах, очевидно, у неё все мысли перемешались!
— Это тоже рискованно, но… — она продолжила рассуждать вслух. — Расстояние большое, хватит ли этого времени, чтобы успеть?
Последующие вопросы застыли у неё на языке. А если уже было поздно? Жуткие картины неотступно атаковали её воображение. Она помнила, что по рассказам Ремуса случилось с гостями на свадьбе Билла и Флёр, когда пожиратели допрашивали их, куда делся Гарри Поттер. Всем, кто сопротивлялся, крепко досталось: этот шрам на его предплечье с уродливой меткой. Гермиона заметила его случайно, когда Люпин закатал рукав, чтобы было удобнее раскручивать заводную белку, звенящую так некстати каждое утро на третьем этаже. Выжженные корявые буквы оскорбительно растеклись вдоль вен — «Трус». Историю их происхождения Люпин рассказал весьма неохотно.