— Белла, а у нас тут твой родственничек, — гадко усмехнулся один из пожирателей, приглядывавший за связанными пленниками, пока несколько его «товарищей» пытали Фреда Уизли. — Должен признать, у твоей племянницы жутко дурной вкус!
Беллатриса Лестрендж злобно оскалилась и бросила на него убивающий взгляд.
— Не напоминай мне о моей полоумной сестрице и её отродье!
Безумие в её глазах было нешуточным. Люпин дёрнулся было от её слов про Тонкс и Андромеду, но Макнейр, стоящий за его спиной, тут же ухватил его за воротник и рванул назад.
— Так может, поквитаешься с ними? — сказал он. — За предательство крови?
Воротник больно впивался ему в горло, но Люпин больше не пытался вырваться. Исходя из того, что он понял, наблюдая за другими пленниками, на одно действие пожиратели отвечают двойным — Круциатусом или обычными побоями. Бедняга Билл уже еле сидел на стуле, перепачканный кровью из кровоточащих ран на лице. Он протестовал каждый раз, когда на допрос забирали его братьев или родителей.
Тем временем Беллатриса отчего-то притихла. Она с любопытством рассматривала Люпина.
— Правда что, — наконец протянула она и посмотрела ему в глаза. — Ведь ты — лучший друг моего непутёвого кузена, да? О, да!
Прищёлкнув пальцами, она сорвалась с места и подбежала к пленнику. Длинные пальцы с пожелтевшими ногтями впились в щёки Люпина. Беллатриса вошла в кураж.
— Вот, что мы сделаем, — объявила ведьма. — Устроим дуэль. Ну же, волчонок, где там твоя палочка? Отдайте ему! Ты же хочешь мне отомстить? Я, я убила Сириуса Блэка!
Без сомнений, она его дразнила. Таким садистам, как Лестренджи — и жене, и мужу, — доставляло большое удовольствие испытывать своих жертва на прочность, издеваться не только физически, но и изводить морально. Беллатриса точно знала, куда надавить, чтобы Люпин взорвался, вышел из себя и потерял контроль. Вот только он и сам это понимал. Возьми он в руки палочку, глазом не успеет моргнуть, как в него полетят Авады. Ни о каких честных поединках речи не было: если его не убьёт сама Беллатриса, то любой из пожирателей окажет ей в этом скромную помощь.
К сожалению, благоразумие не спасло его от пыток. Взбешённая отказом, Беллатриса засыпала его Круциатусами. Если бы Люпин мог думать о чём-то, кроме боли, то он наверняка бы вспомнил Лонгоботтомов и их незавидную участь, которую совсем скоро мог разделить. Однако что-то заставило пожирательницу остановиться.
— Ты так жалок, — она склонилась над его телом на полу и обожгла лицо несвежим дыханием. — Надеюсь, ваши зверёныши пойдут в мать: она хотя бы не боится постоять за себя.
Люпин выжил. Но второго такого испытания его сердце могло уже не выдержать.
Серебристая выдра проворно выскользнула из кончика палочки и устремилась в небесную синь. Гермиона смотрела ей вслед с надеждой. Только бы ей успеть!
В томительном ожидании прошло несколько дней. Никаких обратных посланий она так и не получила. Это порождало массу самых разных опасений: от мысли, что патронус не успел вовремя, до надежды на быструю реакцию Люпина и его тщательные поиски. Да ведь и как он мог их отыскать здесь, в глухом лесу, без малейшего ориентира? Патронус привёл бы его к ним, если бы она только могла знать, где сейчас находится Люпин. А если его схватили? Тогда попытка ему подсказать могла вывести пожирателей на их след. Тут уж не спасёт никакой защитный барьер!
Вечер опустился незаметно. Близилась зима и без того пасмурная Англия, особенно вдали от цивилизации, выглядела сейчас ещё более уныло. Темнело уже в пять. Впрочем, время не играло никакой роли. Дни сжались в единую тоскливую пелену безнадёжной борьбы с упрямым медальоном и неразгаданными загадками Дамблдора. Гермиона листала оставленную книгу, просматривая её на предмет заметок и комментариев. Мальчики играли в шахматы в палатке. Вдруг неподалёку что-то зашуршало.
Интерес к волшебному фольклору тут же улетучился. Гермиона напрягла зрение и слух, постаралась как можно бесшумнее подняться на ноги. Палочка в её руках потухла, чтобы не привлекать лишнего внимания. Шорох участился и стал лучше слышен. Он доносился из-за небольшого холма, на котором и заканчивался защитный барьер. Если этот ночной гость сумеет его преодолеть, им придётся очень быстро сматываться.
Наконец Гермиона увидела выросшую вдалеке фигуру: твидовый костюм, напряжённые плечи, волосы с седыми прядями. В груди распустилось приятное тепло.
— Ремус!
Она понеслась со всех ног, легко преодолевая защитные чары, и бросилась к нему на шею раньше, чем Люпин смог её разглядеть. Он только и успел, что вскинуть руки, а затем неловко устроить их у неё на спине.
— Откуда ты взялась? — спросил он и прибавил с напускной ворчливостью. — Ну слава Мерлину, не придётся бродить по этому чёртовому лесу всю ночь!
Вместе они вернулись в лагерь, где Гарри и Рон уже ждали их, выскочив из палатки. Возвращение Люпина их тоже обрадовало. Поглядывая на раненное плечо Рона, мальчики признались, что были не правы, не приняв его помощь: он бы мог прикрыть Гермиону и сбросить Яксли с хвоста. В дальнейшем вопрос доверия больше не обсуждался. Уже без утайки они рассказали ему всё, что с ними случилось, а также о тех немногочисленных подсказках, что им оставил Дамблдор.
— Да уж, трудная задачка, — произнёс Люпин, когда Гарри закончил свой рассказ. — И какие у вас планы?
Ребята неуверенно переглянулись друг с другом. Плана никакого не было.
— Мы не знаем, как уничтожить медальон, — наконец признался Гарри и достал его из-под рубашки. — Всё, как и говорил Кикимер: ничего его не берёт.
— Ох, бедняга Кикимер! — воскликнула Гермиона. — Если пожиратели проникнут в дом…
— Не беспокойся, я это предусмотрел, — Люпин мягко ей улыбнулся. — Когда я получил твой патронус, дверь уже ломилась от заклятий. У меня было несколько минут и я сообщил Кикимеру, что хозяин передал ему сообщение сохранить его вещи и затаиться, чтобы его никто не нашёл, даже если им удастся прорваться в дом. Он был так добр, что передал вам обещанный пирог с патокой.
Он извлёк из-под наброшенной на плечи мантии (вероятно, в ней был потайной карман с заклятьем невидимого расширения) круглый свёрток, в котором лежал их ужин. Так мило, что Кикимер позаботился о них, несмотря на прежнее презрительное отношение! Гермиона взмахнула палочкой, чтобы подогреть чайник.
Теперь всё должно было наладиться. Люпин внимательно осмотрел медальон, применил несколько незнакомых заклинаний и тем самым подтвердил невозможность его уничтожения с помощью магии. Размышляя вслух, он заставил Гарри вспомнить, как был уничтожен дневник Тома Реддла — ещё один крестраж, а также кольцо Мракса. Перспективы выстроились не радужные.
— Но где нам достать зуб Василиска? — разочарованно спросил Рон. — Или хотя бы меч Гриффиндора? Они в Хогвартсе, а нам туда путь заказан.
— Вам, но не мне, — отозвался Люпин.
Гермиона взглянула на него с испугом.
— Нет, нет, даже не думай! — сказала она. — Если тебя не обнаружат Кэрроу, то уж Снейп непременно доберётся!
— Послушай, я найду отговорку для Северуса, чтобы сделать дело по-тихому, — Люпин попытался звучать убедительно. — Меня ещё нет в списке нежелательных лиц. Я могу воспользоваться мантией Джеймса и нашей картой…
— Исключено!
Гермиона была настроена решительно. Все доводы она покрыла непоколебимыми аргументами. Они все давно не были в школе и не знают, что там происходит, — раз. Потайные ходы были наверняка известны Снейпу и он скорее всего приказал их запечатать — два. Люпин пусть и не значился в запрещённых списках, но оставался членом Ордена, на который объявлена охота, — три. Открыть тайную комнату у него не выйдет, потому что он не говорит на парселтанге — четыре. Совершенно не факт, что меч снова окажется в шляпе — пять. О том, что Люпин может угодить под огонь из-за того, что оборотень, Гермиона решила тактично умолчать. Под её напором он был вынужден сдаться.