Чак только покачал головой. Он просто не был уверен до конца уже ни в чём.
- Почему мы говори об этом, Лили? – спросил он. – Как мой покойный отец и, возможно, покойная мать связаны с бизнесом и моими проблемами с Блэр?
- Очень просто, - ответила Лили. Она взяла книгу, давно лежащую у неё на коленях. – Я давно хотела отдать тебе это, но не могла найти подходящего времени. Но последние события и моя болезнь подтолкнули меня к тому, что пора отдать это тебе.
Она передала книгу Чаку. Тот взял её и начал осматривать обложку. Это был старый толстый блокнот в чёрном кожаном переплёте. Чак открыл первую страницу.
Бартоломью Басс, апрель 1991.
Чак нахмурился и пролистал ещё несколько страниц. Он узнал почерк отца на каждой из них.
- Это…дневник? – спросил Басс.
- Да. Я нашла его, когда разбирала комнату твоего отца перед переездом Руфуса к нам. Я хочу, чтобы ты прочитал его.
- Почему я должен читать о прошлом моего отца после его смерти? Тут же одни проблемы, а они исчезли, когда смерть забрала его.
- Потому что, Чарльз, я думаю, ты должен иметь правильное представление о собственном отце. Если ты прочитаешь это, то узнаешь много нового для себя.
- Я всё ещё жду деловой части нашей встречи, - Чак закрыл блокнот и бросил его на журнальный столик.
- Да, наверное, пора перейти именно к ней, - мягко ответила Лили.
Чак кивнул в знак согласия и сел на диван, с которого поднялся пару секунд назад.
- Какую цену ты ставишь? Я выпишу чек завтра утром. Или, если это срочно, то уже сегодня.
- Я не буду ничего продавать, - чётко ответила Ван дер Вудсен.
- Тогда я пойду по другому пути. Я всё же чему-то научился от отца и знаю, как провести поглощение одной компании другой.
- Не будет никаких поглощений. Ты получишь свои акции куда раньше, чем можешь подумать. Я больна, Чарльз.
- Тебе станет лучше, - Чак сейчас был похож на маленького ребёнка. Он пытался отрицать очевидный факт: тело Лили не сможет сопротивляться прогрессирующему раку. Она же больна не простудой.
- Нет, Чарльз, не станет, - мягко ответила женщина, положив руку ему на колено. – Мои дни сочтены. Я осознаю это, поэтому привожу все своим дела в порядок. «Bass Industries» в том числе.
- Ты не можешь так думать, Лили, - Чак яростно помахал головой. Он не хотел, чтобы она так говорила. – Ты должна бороться, не надо просто сдаваться!
- Я боролась. И первый раз у меня это получилось. Я борюсь до сих пор, но всё зашло слишком далеко на этот раз. Даже экспериментальные препараты уже не могут спасти меня. Я понимаю это. Руфус, конечно, убеждён, что Уильям делает мне только хуже, Серена и Эрик до конца надеются на лучше, но я же знаю, что со мной происходит! Вижу, как меняется моё тело. Процедуры только продлят время, которое я могу провести с вами, но они не вылечат меня полностью. Мне просто отводят время, чтобы я убедилась в том, что всё в порядке в моей семье.
- Должно быть что-то, что может помочь! – настаивал Чак. – Какие-нибудь иностранные лекарства!
- За рубежом тоже ничего нет.
Лили сжала колено Чака. Тот почувствовал жжение в глазах, но не дал волю слезам
- Лили… - он не знал, что сказать. Кажется, в ближайшем будущем он может потерять ещё одно важного человека. Когда это уже закончится?
- Я знаю, что это трудно, - нежно сказала Лили, - но я хочу, чтобы моя семья была единым целым, чтобы каждый из вас знал, как я люблю вас. С детьми рядом теперь Уильям. Одна из причин сближения с ним - это как раз моё ухудшающееся положение. Руфус тоже останется с вами рядом. И с тобой, Чарльз, если он тебе понадобится. Ему я сказала, что передаю компанию тебе, ещё в тот день, когда ты приходил к нам.
- Ты оставляешь мне «Bass Industries»? – Чаку казалось, что всё происходит во сне.
- Да, я не согласна тебе что-то продавать, - кивнула она. – Я всегда хотела просто передать мои акции тебе. Когда ты обналичил свою долю, я специально скупила всё, поскольку не хотела, чтобы ты потерял компанию, названную в твою честь. Компания – это очень важная часть семьи Басс. И ты поймёшь это, когда прочитаешь дневник.
- Я до сих пор хочу продать отель, - упрямо сказал Чак. Пожалуй, он просто не знал, что ещё сказать.
- Всеми способами хочешь избавиться от него, я поняла, - Лили не могла сдержать улыбку. – Но обещай мне одну ведь.
- Всё что угодно, - Чак посмотрел Лили в глаза.
- Обещай, что будешь бороться за Блэр.
- Я хочу, Лили, - нахмурился Чак, - но она собирается двигаться дальше. Она падает всё ниже и ниже с каждым днём без моей любви.
- Я позволю себе не согласиться, - Лили усмехнулась и покачала головой. – Я мать Серены, помнишь? Я знаю о них обеих больше, чем они думают. Блэр всё ещё любит тебя. И всегда будет любить, я могу гарантировать это. Но она боится, и это разумно в связи с тем, что произошло между вами. Борись за неё. Заставь её понять, что ты сожалеешь о своих ошибках. Покажи, что она может доверять тебе. И что ещё важнее, когда она вновь будет рядом, не ошибись ещё раз. Убедись, что она каждый божий день будет видеть, как ты её любишь.
Чак не мог смотреть в глаза Лили. По её словам всё было таким простым и лёгким. Она заставляла его поверить, что есть смысл бороться за Блэр, что есть шанс вернуть её. Лили помогла Бассу поверить в себя. Она сжала его колено ещё раз и встала.
- Мне пора ехать домой, но я хочу, чтобы ты подумал над тем, что я сказала. И я хочу, чтобы ты прочитал дневник своего отца. Думаю, что в воскресенье в шесть вечера мы устроим семейный ужин. И ты должен быть там. Трезвый и хорошо отдохнувший.
Чак кивнул в знак согласия, по крайней мере, на всё до ужина он подписывался. Тут молодой человек понял, что Лили надо выписать официальное разрешение на вход в любых ситуациях. Раньше такое было только у Блэр. Женщина встала и направилась к лифту, Чак пошёл за ней.
- Пока лифт едет, я бы попросила тебя снять с Нейта запрет на вход в пентхаус. И позвони Эрику. Думаю, он будет не против заглянуть к тебе.
- Я позвоню, - в очередной раз кивнул Чак.
Когда двери лифта открылись, Лили вошла в него и нажала на кнопку.
- И последнее… - начала она. Чак ждал, – дикие вечеринки со стриптизёршами не дадут никакой пользы в возвращении Блэр Уолдорф.
- Здесь не было никаких вечеринок со стриптизом, - признался он, - это всё дымовая завеса. Девушки остаются в баре или в одном из номеров отеля, я ни разу не видел их. Я работаю весь день, а вечером возвращаюсь сюда, к себе.
Лили положила руку ему на грудь, сердце мальчика, который стал ей родным сыном, безумно колотилось. Он был так морально уничтожен, что она винила себя в том, что, скорей всего, скоро сама причинит ему ещё один удар. Но женщина знала, что Чаку сможет помочь пережить это Блэр, главное им помириться.
- Всё будет хорошо, всё, - пообещала Лили на прощанье.
- Мне хотелось бы верить в это, - ответил Чак.
- Ты сможешь, если соберёшься, - женщина улыбнулась.
Двери начали закрываться. Лили протянула руку, чтобы остановить их.
– И, Чарльз Басс, если я когда-нибудь услышу, что ты смешиваешь снотворное со скотчем или любые другие таблетки с любым другим алкоголем, то я лично перееду сюда и буду следить за тобой. Независимо от того, буду ли я жива на тот момент или уже умру.
Чак грустно улыбнулся, когда двери лифта закрылись. Он побрёл к кровати, не сумев определить своё состояние. Слишком много информации обрушилось на него за визит Лили. Он предпочитал не думать о том, что она говорила про отведённые ей часы, его совсем не радовала перспектива потери ещё одного родного человека. Басс налил в бокал скотча, но не стал пить таблетки, как и обещал Лили. Если сон не придёт, то можно будет подумать о возвращении в кабинет отца.
Дневник, оставленный Лили, по-прежнему лежал на журнальном столике. Чак поднялся, взял его в руки, но не открыл. Лишь только когда содержимое бокала закончилось, а Лайнус и Сабрина отбыли в Париж, он открыл вторую страницу из-за болезненного чувства любопытства.