В раздевалке после урока я распустила волосы и ещё не успела переодеться, как вдруг что-то холодное и липкое обрушилось на меня. Раскрыла рот от шока, и чуть сердце не остановилось. Тем временем Адель смотрела на меня и хохотала, и все вокруг вторили ей. У меня в ушах зазвенело, голова сильно кружилась, затормаживая восприятие.
Позже пойму, что покрыта апельсиновым соком, — приспешница Адель встала на скамейку рядом со мной и вылила на меня целое ведро сока.
У меня задрожали руки, и не только от холода. Трясло от гнева и ненависти. Прежде всего на Майкла и Адель. Если бы Тёрнер не проявлял столько внимания, может быть, Адель не была столь жестока ко мне. Я была уверена, что он так мстил ей за измену, а она вымещала злость на мне, как на той, на ком можно. Проще говоря, они оба меня использовали в своих целях. Я попала в их жестокую игру.
Моим самым большим желанием сейчас было наброситься и выцарапать Адель глаза, чтобы больше так со мной не смела поступать. Но моя репутация в этой школе и так испорчена тем снимком, хватит делать себе только хуже. Было удивительно, как я смогла обуздать свой порыв гнева.
Оказалось, что прямо сейчас у меня возникло более сильное желание, чем отмщение Моринг. Я схватила телефон, к счастью, кончики пальцев не были в соке, и мне удалось довольно быстро написать смс. Мудаку.
«Я тебя ненавижу. Тебя и твою чокнутую подружку. Меня только что облили ледяным соком, и ведь потратились на меня, столько сока израсходовали».
Я печатала, злорадно усмехаясь. Адель же хмыкнула, явно ожидая, что я сорвусь и покажу истинное лицо.
— Что, Сара, разучилась говорить? Кому там строчишь?
Говорить мне сейчас, и правда, было тяжело. Боялась, что голос сорвётся. Еле сдерживала слёзы, не могла позволить себе плакать.
— Уже сфотографировала? Много лайков наберёт, — со злостью произнесла я. Моринг неприятно улыбнулась мне; я видела, как она наслаждалась своим триумфом.
В этот же момент Майкл вбежал в раздевалку. На него сразу же посыпались крики со всех сторон: «Тебе сюда нельзя!» Он поспешно подошёл ко мне, нервно подёргивая плечами.
— Адель, ты с ума сошла?! — закричал Тёрнер на неё, а затем повернулся ко мне и уставился на мою грудь. У него расширились глаза, и он тяжело сглотнул. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что его так смутило. Вероятно, раз мне так холодно, то груди тем более. Я скрестила руки, чтобы больше через футболку ничего не просвечивало. Видимо, у Майкла появлялись мысли не о том.
— Идём, — схватил он меня за плечо. На его лице играли желваки, но голос был вполне спокойным.
— Куда? — только и крикнула я, но Тёрнер мне не ответил.
Он повёл меня в коридор, а затем в соседнее помещение — мужскую раздевалку. В нос сразу же ударил запах пота и одеколона. В раздевалке находилась всего пара мальчиков, остальные, видимо, быстро переоделись. Майкл тоже не был в спортивной одежде. Я словила на себе пару недоумённых взглядов. Понятное дело почему. Я бы тоже удивилась, если бы вдруг к нам в женскую раздевалку привели облитого соком мальчика.
— Прошу помолчать и не обращать внимания, — громко заявил Майкл и прошёл со мной в комнату с душевыми. Удивительно, как его послушались. Видимо, кое-какой авторитет у него имелся. — Помойся.
К счастью, в других душевых никого не оказалось. Не осталось сил перечить Майклу, да и незачем. Предстояло отмыть себя хоть немного, не ехать же домой в таком виде.
— Отвернись.
— Конечно. Я за одеждой схожу. — Тёрнер кивнул, а затем поспешно вышел. Мне вдруг стало дико страшно: вдруг кто-то придёт и увидит меня. Я так и не заходила в душевую кабину. Майкл вернулся через пять минут, за это время мне удалось немного успокоить быстрое сердцебиение. Однако рой мыслей лишь усиливался, и я не могла справиться с тревогой. — Так вышло, что на твою розовую кофту попал сок, поскольку она лежала рядом на скамейке… Так что надень пока мою футболку и кофту, чтобы до дома добраться. Юбку я принёс, чистое полотенце тоже. Почему ты не моешься?
Майкл не смотрел на меня, пока говорил, и держался на расстоянии. По щекам покатились слёзы, я наконец позволила себе расклеиться.
— Я боюсь, — прошептала я, глотая солёную воду. — Слишком много издевательств за два дня.
После сказанного ледышка в груди немного оттаяла, мне было необходимо выговориться. Одноклассник поджал губы, в его глазах читалась вина.
— Сара, думаю, ты не хочешь разговаривать со мной сейчас.
— Нет, не хочу, — подтвердила я, сотрясаясь от пробиравшего меня холода.
— Мальчики уже ушли. Я никого не впущу, если кто и захочет войти. Помойся, — уверенно произнёс Тёрнер, уже по-другому смотря на меня, как будто с теплотой.
Он отвернулся. Я тяжело выдохнула и зашла в кабинку, пока не включая воду. Сняла грязную одежду, повесила нижнее белье на крючок. Смывала с себя этот проклятый сок, волосы придётся отмывать шампунем: сок в некоторых местах сильно прилип. Я старалась помыться как можно быстрее, поскольку Тёрнер продолжал стоять ко мне спиной. Кто знал, когда ему пришло бы в голову повернуться? Достаточно с меня неловких моментов. Однако удивительно, что Майкл решил столь благородно поступить. Неужели на самом деле испытывал вину?
— Подай одежду, — пробормотала я, переминаясь с ноги на ногу. До сих пор было сложно поверить в то, что происходило.
Майкл протянул мне футболку и юбку, несильно поворачивая голову и направив взгляд в сторону. Нижнее бельё было чуть мокрое, но выбора не оставалось. Натянула тёмно-зелёную футболку, которая всё ещё пахла стиральным порошком. Она была мне чересчур большая, заправила её в юбку. Меня продолжало трясти, и на руках всё ещё были мурашки.
— Всё, — заявила я, замечая, что голос сел.
Тёрнер повернулся ко мне и нахмурился. Снял с себя бомбер с эмблемой школы и протянул мне. Видимо, понял, как мне зябко, хоть я уже и в одежде. Было противно от всей этой ситуации; естественно, я не хотела находиться в одежде Тёрнера, но помощи мне ждать неоткуда. Я взяла бомбер и надела. От него пахло Майклом — его цитрусовым одеколоном. Я шмыгнула носом и стала растирать руки, чтобы согреться, то и дело куталась в бомбер.
— Сара, пойдём. Я отвезу тебя домой. У тебя волосы мокрые. В шлем их постараешься убрать. Иначе простудишься.
— Я не хочу ехать с тобой, — сказала это так жалобно, что сама испугалась своего голоса.
— Сара, а какие ещё варианты? Просидеть до темноты в школе, пока не высохнешь? Тогда ещё холоднее станет. Поедем. Это тебя ни к чему не обязывает. — Майкл подошёл ко мне, а я вздрогнула от его близкого присутствия.
— Если мама увидит нас вместе… Она и так сказала, что хуже тебя нет.
— То есть я худший выбор по мнению твоей мамы? Да, классно заочно познакомились. — Тёрнер посмеялся, не спуская с меня взгляда.
— Она видела фотографию, — резко высказала я, вспоминая реакцию мамы, а потом и всей школы.
— Тогда понятно. Сара, однажды ты сможешь меня выслушать. Я не могу сказать, что прям очень хороший человек, но я не собирался тебя унижать.
— Да конечно, — съязвила я, нисколько не веря Майклу. — Поехали.
Подумала, что уж переживу пару слов от мамы, только лишь поскорее бы дома оказаться. Пускай поймёт, что у меня особо-то и не было выбора, кроме как поехать с Тёрнером.
— Что у вас с Адель? — тихо спросила я, пока мы шли по коридору. В школе практически не было учеников: последний урок закончился полчаса назад. Майкл повёл меня на улицу не через главный вход. Мне вдруг стало интересно, что Тёрнер сказал Адель и другим девочкам и что там происходило в раздевалке, пока меня не было? И как Моринг отреагировала на то, что Тёрнер кинулся мне помогать?
— Расстались пару месяцев назад. Не знал, что она так на тебя накинется. Здесь я виноват. Но я что-нибудь придумаю, — улыбнулся он мне. Я не приподняла уголки губ в ответ, потому что не чувствовала веселья, вернее сказать, вообще ничего не ощущала в эти моменты.