- Тони, правда, спасибо.
- Всегда пожалуйста, Кэрол.
Дверь неслышно открылась и закрылась, оставляя мужчин в компании друг друга. Кот смачно зеваючи раскрывал пасть, Старку повело челюсть вслед за котом и они вместе синхронно, глубоко и от души зевнули. Полуоткрытыми глазёнками питомец взглянул на изобретателя.
- Мы, пьянчуги, не даём тебе спать, да? – Он легонько потрепал кота по голове. Усталый кот ответил тихим мурчанием.
- Снова мы с тобой одни. Ты да я. – Старк оглянулся и посмотрел в эти сверкающие глазки-пуговички, отражающие все огни Нью-Йорка. – Рад, что ты здесь. Когда я один, мне кажется, что я свихнусь. А может, напьюсь однажды и выйду в пустоту со своего восемьдесят девятого, и не нужен мне будет ни парашют, ни броня. – Он залпом допил бокал, глубоко во все лёгкие вздохнул, морщась. - Видел бы ты меня прежде. Вот были времена. Завидую сам себе. – Язык уже подводил Тони, плетясь и заворачиваясь в узел. - Умел бы ты говорить, ты бы спросил, Тони, какого чёрта? – Старк, всё ещё не отвариваясь от животного, улыбнулся ему. Безмолвный собеседник знал это выражение лица: дежурная улыбка, словно отрепетированная перед запотевшим зеркалом над раковиной. Каждый мускул знает, насколько ему нужно сократиться, все морщинки занимают свои позиции, как крохотные солдатики по своим крохотным окопам, лицо – как фотография. Сокрытому за обликом кота вдруг показалось, что прежде он замечал в этом лице не грустные глаза, а белоснежные зубы, не тоску, а нахальство, не уставшего, выдохшегося человека, а плейбоя, миллионера и дальше по списку. Он сейчас – всё тот же самый, что и всегда, но выглядит он почему-то гротескно иным. – Я умираю, кот. – Старк откинулся на спинку дивана, закинул на него локти и опустил затылок, закрыв глаза. Наконец, он произнёс вслух то, что давно чувствовал и с чем жил. То, что раз за разом захватывало все его мысли, выворачивало наизнанку, перекручивало как в мясорубке и выблёвывало обратно в действительность. Он не говорил этого вслух никогда, будто бы, если скажет – кошмар станет явью, чудовище вылезет из темноты. Но теперь сказал. Кот, застывший от ужаса, от такой то ли неудачной шутки, то ли страшной вести, оттопырил ушки, вытянул шею и уставился во все свои алмазики на мужчину. Со стороны могло бы показаться, что он и правда понимает человеческую речь; какая удача, что Старк отвернулся. – Шрапнель рвётся к моему сердцу и может убить меня в любой момент. – Продолжил Старк. Голос его стал другим. Чуткий слух маленького соседа ясно уловил: это голос, которым Старк говорит об отце, о маме, о погибших в Нью-Йорке. Этим же голосом пьяный Старк рассказывал коту однажды про Хо Инсена. Совсем не тем тембром, не той глубиной и темпом Тони общался с людьми, давал указания, задавал вопросы Джарвису. – Как иронично: я, оружейник, умру от оружия. Надо было выбирать профессию поспокойней, не знаю, библиотекарь, скажем, или учёный. Хотя… Зная Беннера, не очень-то он похож на спокойного учёного. Врачи могут взяться за операцию, но говорят, что шансы невелики. Пока что меня спасает лишь эта штуковина в моей груди. Если лягу на операционный стол, с него могу уже не встать. И специалисты, кажется, нашлись бы, и оборудование, но это их «мы не можем гарантировать вам» меня не устраивает. Я не из тех, кто вверяет свою судьбу воле случая, а значит, и ложиться под нож – не мой вариант. – Его обессиленные руки сползли по спинке дивана, слипающимися глазами Тони смотрел в потолок, но всё плыло и двоилось. - Так я и живу. Каждое утро я просыпаюсь с благодарностью. Каждую ночь засыпаю, прощаясь. Для меня каждый день – последний. Я надеялся, это случится тогда, когда я с этой чёртовой ракетой рванул ту проклятую дыру в небе. Я бы умер героем. В Нью-Йорке я бы встретил своё Ватерлоо. Сколько было бы дифирамбов, эпитетов, фанфаров? Заголовки таблойдов бились бы в изобретательности. Кто-нибудь написал бы: «В последний момент, прежде чем потухнуть, свеча горит ярче всего». Не сложилось. Похоже, по мне будут скорбеть как по молодому тридцатилетнему человеку, скоропостижно скончавшемуся в своей постели от старого ранения. – Он говорил всё медленней и тише. – Из-за этого я отказался от Пеппер. Я всё видел, кот. Женщины – тайны не легче науки, но здесь я видел всё. Она тоже мне нравилась. Её веснушки, взгляд. Её фигура. Мне всё нравилось в ней. Нравится. – Никогда прежде крохотное животное не видело Старка с таким нежным, умиротворённым выражением лица. – Она прекрасна… Да, веснушки… - По густой тишине гаража прошелестела усмешка. - И что я дал бы ей? Веселье, любовь, состояние, а после - одинокое кольцо на пальце? Счета от ритуального агентства? Слёзы у надгробия? Ни её, ни любую другую я не обреку на это. Хорошо, что здесь подвернулся Хэппи со своей нежностью к Пеппер. Я ревновал. Ох, проклятье, как я ревновал. А потом, ты знаешь, это пришло как-то само: ей с ним будет лучше. Он отличный парень. Надёжный, крепкий, то, что надо. Когда у них завертелось, я будто что-то потерял. Будто что-то отобрали. Ну… со временем я свыкся. Как-то прижилось. Я рад за них, кот, честно. Они – отличная пара. Я побыстрее отправил Пеппер в декрет, как только узнал о беременности. Она меня забудет, и всё у них будет ещё лучше. Обязательно будет. - Бесшумными шагами кот приблизился к мужчине и прилёг рядом, ткнувшись спиной к бедру. – Что же до меня, сейчас я просто хочу успеть сделать что-то ещё перед смертью. – Сказал он особенно тускло, серо, безжизненно. - Теперь я не могу заключать контракты на долгостроящиеся проекты. Я запускаю лишь то, что уже спланировано и изобретено. Компании, чтобы держаться в лидерах индустрии, хватит этого лет на двадцать. Затем по моим планам инновации будут уже не нужны. Я ведь уже всё продумал, дружище. Все мои люди будут обеспечены рабочими местами. Кто бы что ни говорил, Старк мудак, Старк лицемер, Старк чудовище, я всегда боролся за своих рабочих… Их я ставлю превыше всего… Совет директоров изберёт нового генерального директора, ему лишь нужно будет идти по готовому пути и не облажаться. Хм. Я помог бы и Мстителям. Доведётся – ещё разок-другой спасу кого-нибудь. А хотя… Мстители, это уже ЩИТ. Я один там, как дурак, всё ещё хочу верить в нас как в банду вольных стрелков как в «Великолепной семёрке» со Стивом МакКуином. Но знаешь, чёрт бы меня побрал, если я умру, а Роджерс так и останется невинным мальчиком, я не прощу себе это даже на том свете. Я найду ему подружку, как бы он не упирался. Я помог бы Вдове или Клинту, выдернув их из этого гадюшника, но сомневаюсь, что им это надо. Я бы рад помочь Беннеру, но чёрт его знает, как это сделать. Так что я просто обеспечил его уединённым местом, о котором никто не знает, кроме меня. Рад, что Дэнверс я помог хоть чем-то. До чего же эффектная куколка. Даже не знаю, что мне нравится больше: когда она ведёт себя как стерва или как милашка. Хочу помочь Питеру. Удивительный мальчишка. Он хорош, кот, не то, что я. Вы, может, и виделись, я не знаю. Такой, невысокий, скромный, вечно извиняется. Ещё необстрелянный, но это дело времени. Он – как кокон, который готов превратиться в бабочку. Я был бы рад увидеть, как это случится. Я и о тебе позаботился, кот. – Улыбнулся Старк устало, из последних сил. - Я подготовил контракт от лица компании на содержание тебя, он будет запущен в день моей смерти. Как только найдётся желающий, комиссия осмотрит место твоего содержания, выдаст разрешение и контракт вступит в силу. Твой новый хозяин будет получать приличное жалование за содержание тебя, до тех пор пока ты... Кхм. Пока мы не встретимся вновь. Хотя... Как учёный, я, конечно, не верю ни в какой ад или рай. Но было бы недурно как-нибудь посидеть на облаке с вискарём также вдвоём, правда? – Сказал Старк так, будто уже был готов к этому. Он засыпал. Мгновение, и они оба так и уснут на этом диване. Положил руку на спину кота и уже шёпотом, в полусне, с его уст неслышно слетело. – Было бы совсем недурно.