Сара молча плелась за ним, поджав хвост, и терпеливо молчала, дабы лишний раз не будить в нём зверя. Сентфор был маленьким городком, а потому все его объекты и находились в шаговой доступности — для того, чтобы добраться до свалки, нужно было лишь уйти в противоположную от полицейского участка и центра сторону. В ту часть города, в которую Сара никогда не забредала. Здесь не было ничего примечательного и отталкивающего: полузаброшенные магазины, разбросанные по обе стороны от пустынной улицы, старые сухие деревья, несколько трейлеров вдалеке и дорога, ведущая к выезду. «Зачем он ведёт меня сюда?», — вздумалось ей, но вопросы захлестнули девушку с новой силой, когда они двинулись в сторону старой заброшенной свалки. Молчать уже не было смысла.
— Почему мы идём сюда?
Аарон идёт чуть впереди неё, но это не мешает ему услышать, как нервно сглатывает девчонка. Обернувшись, он отвечает ей неправдоподобной улыбкой.
— Подожди. Всё увидишь.
И ждать Саре приходится недолго. Она едва поспевает за его широким шагом, когда он переходит обездвиженную дорогу и под её удивлённый взгляд действительно следует к свалке. Из будки выходит охранник, протягивая Аарону руку и обводя напряженную фигуру Сары удивлённым взглядом.
— Вы сегодня не в духе, — чётко подмечает сторож.
— Кто-нибудь из наших есть?
— Было пару ребяток. Остальные разбрелись ещё утром.
Точно напуганный степной зверёк, Сара округляет глаза и оглядывается по сторонам. Обстановка на свалке царит угнетающая — груды прессованных машин возвышаются словно настоящие металлические многоэтажки, где-то каркают вороны, а дорога от шлагбаума ведёт в не менее пугающую даль. Страх поселяется между рёбер, но она послушно идёт за лидером Чёрных Драконов, снова и снова ругая себя за это проявление глупости: будто каждый раз, когда она видит Аарона, вечный механизм инстинкта самосохранения вдруг начинает барахлить, а затем, издав предсмертный всхлип, и вовсе отключается. Наконец, напуганная до чёртиков Сара может лицезреть место, в которое Хилл привёл её: среди холмов из прессованных автомобилей и ещё бог знает чего, в большом металлическом баке, окружённом старыми шинами, горит костёр, возле которого о чем-то переговариваются несколько здоровяков в кожаных куртках, а недалеко от этого места из-за груды металла выглядывает старый трейлер. Туда Аарон и направляется, попутно здороваясь с, как предположила Сара, членами своей банды. Он открывает девушке белую деревянную дверь, и она, не произнеся ни звука, послушно заходит внутрь.
Первое, что она замечает — это нежилой трейлер. Здесь нет обособленной кухни или спальни, все эти небольшие комнатушки завалены каким-то хламом, а там где предположительно должна быть гостиная, стоит большой деревянный стол с разбросанными возле него стульями и маленьким холодильником. Из-за приоткрытой дверцы старого и измученного жизнью на свалке шкафа выглядывает сейф. Сара недовольно хмурится. Это место больше походит на комнату для переговоров.
— Садись, — безэмоционально говорит Аарон, кивая на один из стульев.
Сам он подходит к холодильнику, доставая оттуда банку с содовой, а затем к шкафу, чтобы взять пузатую бутылку бурбона и бокал. Ей по-прежнему невдомек, почему после стольких его предупреждений, угроз и попыток её оттолкнуть, Аарон ведёт себя так обыденно и предлагает выпить с ним, но ничего не имеет против и даже молчит, прикусив язык. Саре кажется, произнеси она хоть звук, — и Хилл выставит её за дверь, оставив наедине с теми громилами у костра, что только рады поживиться молодой девчонкой.
— Это тебе, — дракон протягивает девушке банку с содовой и садится напротив, вытянув ноги и открыв бутылку с бурбоном.
Сара смотрит на свой напиток, как на тикающую бомбу, что вот-вот взорвется.
— Но я думала, что я тоже буду…
— Пить эту дрянь? — бокал быстро наполняется янтарной жидкостью, а мужчина усмехается, не поднимая на неё своих выразительных глаз. — Ради бога, Сара.
Закусив внутреннюю сторону щеки, девушка погружается в глубокие раздумья. Аарон быстро опустошает свой бокал, а затем снова наполняет его, делая несколько размеренных глотков.
— Ты, должно быть, хочешь спросить, почему я привёл тебя сюда, а не в бар, — медленно говорит он.
Не поднимая на него глаз, девушка кивает, отчего её длинные светлые волосы спадают на лицо. Неожиданно Аарон перегибается через стол и заправляет прядь за ухо, заставляя щеки девушки вспыхнуть румянцем.
— Так лучше, — в голос возвращается привычная карамель. Он отстраняется и откидывается на спинку стула, лениво прикрывая глаза. — Я буду честен, Сара. Мне не хотелось, чтобы нас снова видели вместе. Как видишь, с полицией у меня сейчас складываются напряжённые отношения, а если поползут слухи о том, что я спаиваю малоле… тебя, это может не очень хорошо сказаться на нашей репутации. Ты понимаешь?
Желание разреветься прямо здесь и сейчас стирает все границы понимания, но Сара касается указательным пальцем холодной банки с содовой, стирая с неё несколько капель, а затем поднимает на Аарона обиженный взгляд.
— Но ты не спаиваешь меня.
— В любом случае, здесь мне спокойнее.
— Ты боишься?
— Я не люблю, когда за мной наблюдают.
Задумчиво тряхнув головой, Сара тяжело вздыхает. Он создаёт впечатление замкнутого человека, постоянно просит держаться от него подальше и часто бывает один. Ей бы хотелось разобраться в причинах, но каждый раз, когда она думала о том, что её вопросы могут его разозлить, чаша весов накренялась, и Сара прикусывала язык.
Так что вместо того, чтобы мучать его расспросами, О’Нил открывает свою содовую и под его пристальный взгляд делает несколько глотков. Все, о чем она может волноваться сейчас — как бы пена не пошла через нос от волнения и желания держаться уверенно.
— Так что там с Бурым? Мне казалось, ты хотел рассказать мне, — осторожно спрашивает девушка, отставляя напиток в сторону.
Зачесав назад свои чёрные, как смоль, волосы, Аарон отрывает от Сары свой внимательный взгляд и хватает бутылку, наливая бурбон в бокал. После нескольких уверенных глотков, он, наконец, говорит:
— Бурого обвинили в изнасиловании, — девушка едва успевает удивлённо вздохнуть, но Хилл спешит её успокоить: — которого он не совершал. Бурый идиот, но не насильник. Я бы не допустил подобного дерьма в своей банде. Но этот его талант появляться не в то время не в том месте, — мужчина приставляет бокал к виску и тяжело вздыхает. — Очевидно, что шериф покрывает кого-то, свалив всю вину на нашего парня.
Сара отказывается верить в его слова.
— Но мистер Никсон не стал бы… он очень справедливый и честный человек. Я дружу с его сыном, я знаю, о чем говорю.
— Все они, фараоны, честные и справедливые люди, до тех пор, пока дело не коснётся их собственной шкуры. Если Бурого посадят, это может сказаться на всей банде, но дело не в этом. Я не могу допустить, чтобы мой человек сел за кого-то в тюрьму, понимаешь?
Сара сочувственно поджимает губы, всё же кивая. Она помнит Бурого как грубого здоровяка, что утащил Люка в коридор, но каким бы отморозком он не был — никто не заслуживает ложных обвинений, особенно, таких жестоких.
— И что ты собираешься делать?
— Не знаю, — Хилл шумно выдыхает и снова наполняет бокал. — Я уверен, что у шерифа есть дело об этом чертовом изнасиловании, в котором может быть имя настоящего преступника. Но это только догадки. Если бы я узнал имя этого ублюдка, мы с ребятами заставили бы его притащить свой трусливый зад в участок и написать явку с повинной.
Уголки губ девушки вдруг неожиданно ползут вверх, и она буквально подпрыгивает на стуле, когда её осеняет:
— Я могу проникнуть в кабинет шерифа и найти дело Бурого. Мне все равно нужно к нему… кое-что обсудить.