К своему письму Ласки приложил текст редакционного заявления, составленного членами попечительского совета журнала, которое должно было быть напечатано в следующем выпуске «Инкаунтера». «Ввиду недавних газетных сообщений относительно использования средств, поступающих из ЦРУ, некоторыми американскими учреждениями, чтобы поддерживать культурные и общеобразовательные организации, мы хотим сделать следующее заявление, - писали они. - Мы встревожены новостью, что большая часть международной американской благотворительности, поступающая от американских организаций, исходила из непрямых и скрытых правительственных субсидий. Такая практика была неблагоразумной, необоснованной и вызывала сожаление. Нам было очень неприятно, когда мы узнали, что некоторые фанты, полученные в прошлом от Конгресса за свободу культуры в Париже, являлись частью таких субсидий, реальные источники которых были так завуалированы. Ведущие писатели и учёные, которые были связаны с Конгрессом в Париже, прояснили, что ни один из спонсоров, известный или неизвестный, никогда не вмешивался в их политику или действия. «Инкаунтер», в свою очередь, с самого начала был независимым и полностью свободным от любой формы вмешательства. В журнале за все издаваемые материалы всегда отвечали только редакторы, а Конгресс ни коим образом и ни в каком случае не принимал участия в редакционной политике... «Инкаунтер» продолжает реализовывать свою свободу издавать то, что ему нравится» [997]. Это заявление никогда не было опубликовано [998].
Берлин, который пока ещё не знал о тайном сговоре Ласки, ответил на его письмо 18 апреля. Он одобрил решение договориться с О'Брайеном без суда, а затем с большим прагматизмом и даже злорадством предложил возможный выход из сложной ситуации: «Вы прекрасно могли сказать, что, как и другие организации, нуждающиеся в финансовой помощи, пошли в Конгресс за свободу культуры; они обратились в другие организации, судя по имеющейся информации, достаточно респектабельные, которые не имеют привычки выяснять источники дохода уважаемых структур и компаний, поддерживающих их. Но в свете последних разоблачений вы оказались в затруднительном положении и чувствуете всеобщую неприязнь от того, что приняли эти средства. Это практически то же самое, что ответил фонд «Азия» [ширма ЦРУ], и это кажется мне вполне подходящим... правильным для «Инкаунтера» будет просто сказать, что вы действовали, не зная таких нюансов... и что теперь, когда вы признаёте как честный журнал тот факт, что вы получали непрямые гранты от ЦРУ, это просто ставит вас в равные условия с очень многими другими организациями, которые, возможно, также не знали, кто был первичным, основным источником их финансирования, или что-то вроде того. Здравомыслящие и доброжелательные люди поймут это; те же, кто к ним не относится - продолжат язвить в любом случае» [999].
Если Берлин и чувствовал какое-либо моральное отвращение к тому сложному обману, который он описывал, то он не показывал этого. Скорее, он заимствовал риторику открытого общества, чтобы защитить то, что в действительности было попыткой скрытого управления этого самого общества.
Публично, однако, Исайя Берлин должен был скоро выбрать другой подход. Когда история отношений «Инкаунтера» с ЦРУ раскрылась, он пренебрежительно отрёкся от журнала и обвинил Джоссельсона и Ласки в том, что они «скомпрометировали приличных людей». Его биограф Михаил Игнатьев утверждает, что Берлин был столь же потрясён этими тайными отношениями, как и кто-либо другой, и что «у него, конечно же, не было как официальных, так и неофициальных отношений ни с британской разведкой, ни с ЦРУ» [1000]. Высмеивая это утверждение, Кристофер Хитченс (Christopher Hitchens) написал, что «отречение от «Инкаунтера», понятое буквально, означало бы, что Берлин был чрезмерно нелюбопытным, или более унылым, чем нас убеждали, или потратил впустую своё время в Вашингтоне». Двойственная позиция Берлина по этой проблеме в целом происходила от его преданности англоамериканскому наднациональному «взаимопониманию», которое, по словам Хитченса, «часто носило печать реальной политики и, в общем, расчёта» [1001].
998
На последней странице июльского выпуска Encounter за 1967 г. было опубликовано сообщение об изменениях в редакции журнала. Подписанное членам совета попечителей, оно не содержало каких-либо упоминаний о ЦРУ. Isaiah Berlin to Melvin Lasky. 18 April 1967(MJ/HRC).
1001
Christopher Hitchens. Moderation or Death, London Review of Books, 26 November 1998. Подлинная природа взаимоотношений Исайи Берлина с британской и американской разведкой, вероятно, никогда не будет распознана. Британский шпион Роберт Брюс Локхарт упомянул несколько встреч в военное время с молодым Берлином, который тогда работал на британское правительство в Вашингтоне. Локхарт был под впечатлением от того, что Берлин работал на руководителя психологическими операциями, но близкие Берлина категорически отрицают это. Также были указания на то, что во время войны Берлин был внесён в тайный список Секретной разведывательной службы (СРС), в специальный раздел, и это означало, что он оказывал услуги СРС в прошлом и согласился работать на неё во время войны. Поговаривали, что Фрея Старк, Грэм и Хью Грины, а также Малкольм Маггеридж также входили в этот список. Что касается американской разведки, по крайней мере можно говорить о том, что у Берлина были неформальные отношения с ЦРУ, чьи члены не постеснялись приблизить к себе философа за его поддержку, по воспоминаниям Стюарта Хемпшира и Лоуренса де Новилля, которые заявили, что Берлину говорили об участии ЦРУ в деятельности Конгресса за свободу культуры. Это всё не означает, что Берлин участвовал в заговорах и тайных операциях, но свидетельствует о степени его приближённости, которая может помочь в дальнейших исследованиях.