«Для чего ему меня убивать?» – медленно продумал Андрей и понял, что убивать его не хотели. А еще что-то неожиданное, но смутное быстро вспомналось. И если бы удалось воплотить это, так и не вспонящиеся, пусть бы в желтый березовый лист, сон быстрее бы отпустил Андрея. Но странное ощущение дежавю окутало его сознание, уже проснувшееся и усиленно прокручивающее яркий сон, и быстро отделаться от золотой эльтовской осени не было шанца.
Немного полежав, дивясь странному своему поведению во сне, Андрей встал, надел футболку и пошел перекусить. Включив экран телефона, машинально посмотрел время.
«03:43 – самое сладкое время, чтобы поспать» – подумал он, идя на кухню.
«Жаль, что не вишневый» – откусывая пирог с капустой, краешком сознания взгрустнул он. Насыщенно-нежный вкус бабушкиного пирога и старание не разбудить бабушку, грея воду в чайнике, оттеснили Эльтов и неописуемо вкусный вишневый пирог на второй план. И на этом плане, медленно перетекая к вечеру на третий и дальше, сон и пробудет, нервируя своим неосязаемым присутствием Андрея.
Перед тем, как лечь спать, Андрей в интернете для чего-то посмотрел, есть ли такой город – Эльтов. И убедившись в очевидном его отсутствии, задремал.
Прошло пару часов. Утро, неизвестно когда успевшее превратится в день, не смотря на ранние часы, открыто говорило – сегодня будет жарко.
Андрей вышел из дома в приподнятом настроении. Не спеша, с читаемым на лице удовольствием, он обвел еще сонным взглядом крыльцо, яблони с кустарником, росшие вдоль дорожки и уже отцветшие, и остановился на заборе, что отделял бабушкин участок от соседского. Забор был старый, уже с трудом стоявший на месте и завалившийся в заднем углу участка на сторону соседей, прямо на пышные кусты крыжовника. Ганки в заборе были посеревшие от времени и покрывшиеся лишайником. Забор хотели менять и Бушуевы и их соседи, но никак с обеих сторон не доходило до дела.
Андрей, потерев шею, пошел к сарайке за лопатой. Пока не сделалось жарко и солнце не начало печь в полную силу, надо было успеть вскопать грядку. Бабушка Зина хотела посадить редиску для второго урожая и, кажется, еще что-то. Там, за теплицей, места было мало и копать было не то чтобы неудобно, а некомфортно. С одной стороны забор, с другой, в метре от забора, теплица. Находиться в зауженном пространстве Андрею не нравилось, но клаустрофобией он не страдал. Года два назад ему вообще пришлось спускаться в пустой колодец – туда свалился котенок, и желающих достать животное, кроме Андрея, больше не нашлось.
Вскопав половину небольшой грядки, Андрей остановился и посмотрел на небо. Оно было чистое, только солнце своими жаркими лучами разлилось по его светлой голубизне. Тишину утра пока никто не тревожил, а щебетание птиц гармонировало с тишиной.
«Как в лесу…» – вдруг подумал Андрей. И желтые березы с тенью человека в капюшоне, бродившей где-то рядом, более отчетливо, чем в прошедшие только что минуты, забеспокоили Андрея. Весь этот длинный сон со своей живописной, теплой осенью только мешал. И дело было не столько в самой осени, против нее у Андрея совершенно ничего не было, сколько в реалистичной густой атмосфере сна, которая перевалилась в явь. Загадочная, успокаивающая, убаюкивающая, полная диких тайн, с внезапными приступами паники и сумасшествия – вот какова была атмосфера.
Андрей вздохнул, поняв, что не властен вмиг избавиться от последствий сна. Он продолжил перекапывать грядку. А немного погодя…
– Да что же!.. Откуда здесь взялись грабли!.. – послышался девичий, такой приятный, громкий и полный возмущения голос.
Андрей зацепился за этот голос и, стоя возле теплицы, стал оглядываться. Он доделал работу и собирался идти в дом, завтракать. Кого-либо услышать или увидеть он не рассчитывал. Это довольно странно. Не самонадеянно, а именно странно. У Андрея иногда получалось выдавать такие странные вещи. И причем их появление, откуда и почему они берутся, было нельзя понять и объяснить. Андрей, лишь так или иначе, думал и делал. А видел только свое большое или не очень удивление от того, что его мысль шла в разрез с происходящим вокруг действием или полностью противоречила чьему-то мнению. Сейчас вот так и вышло. Пришла к нему мысль, что в огороде и на всей улице тихо, как в лесу и тут же, как само разумеющее, образовалось ощущение, что пока он здесь – у бабушки в огороде – так и простоит тишина и ни один человек не сможет ее потревожить. Совершенно нелогично и практически невозможно, пусть и улица расположена на окраине в самом глухом и старом уголке городка. Но Андрей смог удивиться, что какая-то, и, судя по голосу, красивая девушка потревожила тишину и будто бы разбудила улицу. И опять же. Он уже успел напустить на себя уверенности, что девушка красивая!..