Настя отстранилась от Андрея и посмотрела ему в глаза. Она хотела и пыталась найти в его взгляде то, что могло бы сделать ее безгранично, до потери чувства реальности, счастливой. Но не нашла необходимого ответа и потому осталась просто довольной, по скромному счастливой. У самой же в широко открытых глазах плескалось бесконечное море: там была и решимость на безумные поступки; и готовность отказаться от поступков, последовав за любым скучным предложением Андрея, что тоже было безумно; и желание сполна насладиться настоящим и украдкой, будто невзначай заглянуть в будущее, обязательно увидев там нечто прекрасное; еще же некий процент скромности, предостерегающий от безумных поступков; и сколько-то неуверенности в себе и окружающем мире; и много-много разного маленького вздора.
Андрей же, будто провалился на эти несколько секунд не зная куда, совсем провалился и не понял, что произошло. Это-то непонимание и отразилось в его взгляде. У него будто бы пропала возможность понимать действия и давать им определения. Он отупел. Но секунда, вторая, третья… Проблеск далекой мысли просиял в его голове. И что-то дикое, странное проговорило ему, что прежних отношений с Настей, которые не успели толком начаться, уже не будет.
– Ну мне еще к бабушке надо, к другой, – проговорил он, внимательно вслушиваясь в свой голос и продолжая стоять без движения. Он крепко удерживал в руках велосипед, так, что ладони покрылись холодным потом, но совершенно позабыл про него.
– Ну, пока, Андрей, – сомневаясь каждому слову, сказала она.
– Пока, – тихо, но решительно, ответил Андрей.
Он сел на велосипед и поехал, не оборачиваясь. А Настя, глядя ему вслед, почувствовала нехватку чего-то. Чего-то важного, что должно было быть, но чего не оказалось. И это отсутствие начинало портить ей отличное настроение.
Она немного постояла на краю дороги. Вдруг сильно испугалась мысли, то есть бессловесного осознания, что прямо сейчас поедет машина, а она стоит на дороге и не успеет никуда уйти, свернуть, спрятаться. Оказалось, Настя забыла, что по трассе ездят машины, и эта глупая забывчивость ее разозлила. Она осмотрела перекресток с еще не совсем внимательным видом, разглядела с левой стороны машину, но оценив, что та еще далеко, перешла дорогу.
Где-то на соседней улице весело кричали дети, лаяла собака, полная женщина с усердием пропалывала грядку с морковью, воробушки перескакивали с ветки на ветку, всей стайкой облепив куст давно отцветшей сирени. И лето продолжалось…
Настя возвращалась к тете Розе, как-то быстро успокоившись ото всех минувших волнений. Понимание, что она сейчас встретит тетю Розу, и ее возбужденные чувства контрастом лягут на обыденный разговор о купленном горшке, помогали ей успокоиться.
Но все-таки временами избыточная Настина эмоциональность, которая могла быстро, с малейшими на то причинами перерастать в уныло-агрессивное состояние и обратно в хорошее настроение, весь оставшийся недолгий путь играла с ней в утомительную игру. И когда настроение ее поворачивалось к ней минусом, Настя не хотела ни только, чтобы тетя Роза спрашивала ее о результатах прогулки (понравилось ли ей всё в городе?), но вообще видеть саму тетю не хотела. Когда же минус исчезал, то Насте воображалось, что она весело и, улыбаясь, рассказывает тете, какую чудесную орхидею она видела в цветочном магазине, какие насыщенно желтые и крупные у нее цветки и, что подарить такую красоту кому-нибудь на день рождения будет отличным вариантом.
К дому тети Розы Настя подошла тогда, когда ее настроение большой радостью светилось на ее довольном лице. Позабыв про свою рассеянность на дороге и как-то быстро, суетно думая об Андрее, путем странных умозаключений она решила, что он все-таки хороший человек. Он решил защитить девочку от дурного общества женщины. Но все больше смятение, застывшее в его взгляде там на перекрестке заставляло Настю зациклиться на себе. В этом взгляде непонимание ситуации зарывало всё, а главное доброту и сильную влюбленность к Насте. Сейчас она бы с легкостью отдала все дни, не дошедшего до середины лета, лишь бы убрать из своей жизни совсем лишний нехороший взгляд.
К неприятному удивлению, Настя не встретила тетю ни около дома, ни в доме и почувствовала странную пустоту. Она все-таки не хотела никого видеть, но в противоречие своему чувству была разочарована отсутствием тети. И ничего лучшего не придумав, Настя налила в тарелку видимо только что сваренных щей и, наевшись, легла и уснула.
Спустя два часа домой пришла тетя Роза. Настин сладкий сон она не захотела тревожить.
«Наверное, перед грозой сморило…» – подумала тетя Роза и, положил в тарелку подостывшись, но еще теплых щей, стала ужинать.