Андрей усмехнулся. Самому себе свои же мысли показались и странными, и смешными. Он как бы смог услышать их со стороны. Не имеющие к нему отношения мысли показались ему забавными. Он опять усмехнулся, вспомнил про Настю. И, будто неожиданно облитый с головы до ног ледяной водой, удивился и запечалился.
С шумом отворилась уличная дверь тети Розы. Распахнулась и с силой громыхнула о деревянную стену крыльца. Крыльцо было узкое и маленькое.
– Нет! Ни за что! Нет и нет! Нет!.. Нет!.. – взвизгивая на каждом слове, вскрикивала Настя.
Андрей во все глаза прильнул к соседскому участку. Но успел увидеть только одуванчик волос и ярко-желтую футболку. Настя выбежала в калитку и пропала из виду.
Усидеть на месте Андрей не мог. Он, не соображая зачем и для чего, уже сам полубежал к своей калитке.
Он догнал Настю на конце улицы. Она бежала к березовой рощице. Андрей выкрикнул ее имя.
– И что? – еще горя злым возбуждением выпалила она и остановилась.
– Это я спросить хотел.
Настя видела его спокойствие и серьезность и невольно начинала остывать. Ей удавалось меньше злиться и чем-то не довольствоваться, когда рядом появлялся Андрей. Его присутствие всякий раз приносило с собой некую уверенность в себе. А уверенность большое дело. Оно часто несет с собой спокойствие.
– Родители приехали, – сообщила она и зашагала к березкам. То есть они с Андреем вместе не спеша туда зашагали. Андрей молчал, но Настя чувствовала, что он внимательно ее слушает.
– Они хотят домой меня забрать. Я не хочу сейчас уезжать. И в Турцию я лететь не хочу. Я там не один раз уже была. Все одно и тоже – отель, пляж, море…
Настя юлила и не говорила по-настоящему, так, как было по факту. Мешал еще никак не уходивший из памяти вечер. Но он и Андрею мешал. Никто не был виноватым. Просто бывают события, коих лучше бы никогда не было. И тогда бы дальше всё шло своим чередом.
– А они за тобой приехали?
И тут Настя так сверкнула глазами, что Андрею показалось, будто молния без грома и без грозы вспыхнула в воздухе прямо перед ним.
– Нет, – ответила она и вдруг присела на траву прямо у тропки.
Андрей молча смотрел на нее, не в силах продолжить говорить дальше. Настя же была буквально шокирована этим простым вопросом. Родители не приехали специально за ней, они приехали просто в гости и как бы заодно проведать ее. Ни отец, ни мать совершенно не настаивали, чтобы Настя вместе с ними через неделю возвращалась домой. Было то все гораздо тише и проще. Мама предложила ехать Насте обратно с ними, и обмолвилась, что ей – Насте, так в Турции не нравилось, как здесь.
Настя не могла заговорить. Она с отчаянием разозлилась на себя и на ссору, которую устроила. И ей сию секунду захотелось все изменить. Вернуть всем прекрасное настроение, убрать из памяти свой глупый побег из тетиного дома и убрать отсюда, с этой тропинки, Андрея. Настя сидела на траве, смотрела на землю и только видела его коричневые кеды. С каждой секундой его присутствие нагнетало в ней новую волну негодования и злости.
«Пусть уйдет!.. Пусть уйдет!..» – твердила она про себя.
Но Андрей оставался стоять рядом и совсем неожиданно для Насти заговорил, с нетвердым же намерением успокоить ее.
– Чего ты убежала? Ведь что-то все-таки случилось.
Андрей присел рядом и посмотрел ей прямо в лицо, Настя отвернулась. Она стала быстро успокаиваться, таяло ее желание немедленно освободиться от общества Андрея. Мягкими и спокойными становились черты ее лица. Пламя ненависти к себе, к Андрею и всему миру утихало, и взгляд становился более ясным, глубоким и спокойным.
– Случилось, но… я не скажу чего.
Сейчас Настя была уверена, что родители приехали ее контролировать, и вся негодовала от того. Но ни за что она не призналась бы себе, что папа и мама стали для нее прямой помехой. Ей было исключительно вольно, а от того и прекрасно жить у тети Розы без них. Каждый свой шаг и даже мысль, каждую свою мысль только предстоящих действий она теперь тут же примеряла к моральному мнению родителей. Без них, вдруг решила и завела знакомство с Андреем, захотела и вместе с незнакомой компанией девчонок до полуночи бродила по чужому для нее городу, да или же просто вышла в огород и наелась клубники прямо с грядки. А теперь, словно отняли у нее свободу, и на крыльцо было выйти некомфортно и клубнику есть не хотелось, да и не было ее уже – всё, отплодоносила! Но Настя ни за что не призналась бы себе, что родители ей мешают. Она небрежно бросала по сто раз вслух и про себя фразу, что они контролируют ее. Но ведь контролируют – это значит целенаправленно следят за ней и то и дело что-то запрещают. Настя по такому раскладу мыслей получается ущемленной в своих свободах, а родители становятся злыми и совершенно ее не понимающими. Потому Настя с уверенностью так и думала, выгораживала себя. Не могла же она и в самом деле подумать, что родители ее нисколечко не контролируют, а следовательно избалованная и плохая это она.