Девушка с щелчком обламывала кисти с веток и бросала точно в корзину. Урожай был грандиозный. Андрей покрутил головой, нечаянно унесся взглядом далеко вперед и понял, что до самой до зимы ей не собрать и половины всех ягод. Взрослые деревья рябин укрывали всю видимую до горизонта землю, и скорее всего, продолжали расти и за горизонтом. Яркое великолепие не знало границ и оранжевая, солнечная осень резвилась здесь как озорной, радостный ребенок.
Неизвестно когда сорванную кисть рябины с листвой Андрей все еще держал в руке. «Что тут такого, что не так сорвал? Капля в море…» – подумал он и продолжил доедать ягоды.
– И все эти ягоды пойдут на настойку? – с интересом спросил Андрей.
– Нет, конечно! Варенье еще варить будем.
Ее ответ казался оторванным от реальности и совершенно неразумным. Но с такой непоколебимостью и легкостью девушка с двумя косичками его выдала, что Андрей все же усомнился в своей разумности. Может, он неправильно думает или чего-то важного не знает?
– А?.. – протянул Андрей, намереваясь на ходу додумать и договорить вопрос. Он очень заинтересовался фанатичным использованием рябины. Его забавляла худая энергичная девушка. Работа спорилась у нее, и Андрей поверил, что до зимы она обязательно оберет все рябиновые деревья.
– А хочешь, – спрыгнула девушка с табуретки, на которой стояла, – я тебя настойкой угощу?
– Я не пью, – неуверенно произнес Андрей, в действительности пробовавший алкоголь всего пару раз в жизни.
– Удивительно! – но восхищение было посвящено не Андрею. По небу пролетела огромная синяя птица. Ее крылья плотным покрывалом на секунды закрывали яркие лучи солнца и деревья рябин переставали излучать свет, непривычная тень, словно самый ранний вечер накрыла Андрея и застывшую в восхищении девушку. Изящная птица не спеша, но несколько тяжеловато взмахивала крыльями и летела к восточному горизонту. Завороженным взглядом проводили ее Андрей и девушка. И когда от птицы осталось крохотное черное пятно, Андрей стал пытаться удовлетворить свое новое любопытство.
– Это что за птица?
Но девушки уже не было рядом. Она волоком тащила корзину, наполненную с верхом – так что пару кистей упало на тропку – к крыльцу дома. Деревянный недавно выкрашенный в изумрудный цвет дом, был словно из сказки. Резные наличники, резьбой украшенные фронтоны и углы дома. Даже и думать не хотелось, что внутри кто-то живет и делает повседневные нужные дела. Это не сочеталось с игрушечной красотой дома. И максимум, что можно было представить, как кто-то неспешно пьет чай со сдобными пышными булочками, а от кружки с чаем обязательно идет пар. Беззаботность и красота – вот что представилось Андрею о доме. Он стоял и любовался изумрудной красотой, которую от него прятали густые заросли бронзоватой рябины. Но появлению дома он не удивился. Было бы сложнее представить, что здесь лишь одна рябиновая роща и больше совсем ничего нет.
«Неужели!.. Неужели это не единственный такой дом?..» – смутно предположил Андрей.
– А птица? – спохватился он.
– Синяя птица!.. – таинственным шепотом ответила девушка, сверкнула глазами, будто выдала ему сейчас всем известную, но сакральную тайну, про которую вслух говорить практически нельзя, а можно только переглядываться, улыбаться и подмигивать друг другу.
– Что?..
– Иди ягоды обрывай, – бесцеремонно, словно своему малому озорному ребенку, вдруг приказала она. И Андрей послушался ее. Он сел на посохшую траву и стал маленькими горсточками обрывать рябину с кистей и сыпать в приготовленный алюминиевый тазик. Такой тазик, слабо припоминая, он видел где-то у бабушки Кати.
«Хороший тазик» – зачем-то подумал он.
Быстро он увлекся работой, позабыл, что где-то рядом только что или уже достаточно давно, находилась суетливая девушка, и полностью позабыл про сказочный дом. В испуге оглянувшись, Андрей убедился в реальности существования изумрудного дома, и тут же успокоился.
Тот же Андрей, которому снился сон, помимо всей сказочности чувствовал бесконечную суету. Откуда бы она могла взяться? Не могла же ее навести одна девушка, которая куда-то пропала.
Половина тазика была заполнена – а это пять литров – и Андрей начинал теряться во сне. Однообразно обрывая ягоды, он переставал замечать все вокруг себя. Еще бы чуть-чуть и сон закончился, и начало бы сниться что-то другое. Но шумная компания детей, невесть откуда прибежавших к дому, вернула живость атмосферы, и солнце во сне засияло ярче и предметы обрели материальность, как бы вернулись из небытия. Дети, им было от четырех до восьми лет, вертелись, кричали, каждую секунду находились в движении.