Взгляд его остановился на открытом окне, в котором сквозь густые кроны яблонь, проглядывал дом тети Розы.
«На пруд!..» – усмехнулся он про себя. Странное злорадство и предвкушение чего-то нехорошего – именно предвкушение, а не предчувствие – будто бы даже неизбежного порывом прокатилось где-то внутри. И острое чувство голода вдруг перебила все сиюминутные волнения.
– Андрей!.. – Наташа встала с кресла и почему-то выглядела злой и возбужденной.
– Ты чего? Пойдем ужинать.
– Да нет же, ты постой! Сказал А говори и Б. Так чему та женщина пошла к гадалке? – Наташа была воинственно настроена и собиралась для себя добиться удовлетворяющего в полной мере ответа.
– А!.. муж решил с ней развестись, и она таким образом решила спасать семью.
Андрей прошел на кухню. За ним, увиваясь, прошмыгнула Наташа. Ее самым живым образом задел этот, уходящий вглубь веков, вопрос. Ей было на данный момент очень важно, чтобы разговор не потух, будто что-то личное или входящее в круг ее интересов в нем было. И нужно было продолжать.
– А ты думаешь счастье того не стоит?
Самым невероятным в ее вопросе для Андрея была искренность. То есть, она действительно считала, что отдав кому-то кучу денег можно вернуть все на свои места и жить, как и прежде – привычно и, наверное, счастливо. То есть она была полностью на стороне этой, оставшейся без крыши над головой, тетки.
– Стоит! – нарочито твердо, как бы нажимая голосом на слово, произнес Андрей. Он положил себе в глубокую тарелку салату и, заозиравшись по сторонам, стал искать квас. Он любил окрошку, Наташа же от одного ее вида морщилась и чуть ли не начинала убеждать себя, что на квас у нее вообще аллергия.
– Не поняла…
Наташа взяла из холодильника гречку и поставила ее в микроволновку. Холодная каша – невкусная каша, считала она! На столе к гречке лежали огурцы. Наташа была склонна к вегетарианству и периодами, то есть по настроению, совсем не ела мяса.
– Ну, а что? Счастье – это святое. Тут любая жертва хороша.
Наташа пыталась понять, насколько правдивы слова Андрея, насколько он сейчас сам верит в то, что говорит.
– Ты ведь сейчас нагло врешь, – неуверенно, с боязливым подозрением – потому что вдруг все же правда – приглушенным голосом сказала она, – с чего бы это тебе проявлять сочувствие?
– Наташ, к гадалкам и экстрасенсам ходят в основном женщины, и в основном по вопросам личного характера.
– Да! – вскрикнула Наташа, практически бросив тарелку на стол, – я бы, может быть тоже, сходила к какой-нибудь бабке…
– Наташенька!.. – с крыльца послышался голос бабы Зины, – Наташ?..
– Здесь я! – выкрикнула она, не переставая злиться на Андрея.
– Мы все грязные Наташ! – спокойно, но громко кричала бабушка, – нам бы переодеться!
Наташа оставила ужин и вышла к бабушке и дочке. Андрей остался на кухне.
Чуть позже, когда про спор было уже обоюдно забыто и, когда было еще светло, но солнце уже ушло за горизонт, Андрей встретил Настю. Он не видел ее с тех пор, как приехала Наташа, то есть три дня. Он часто теперь бывал у бабушки Кати, чем радовал ее, но сам был не очень весел. У бабушки Зины Андрей чувствовал себя дома, у бабушки же Кати его не покидало постоянно присутствующее чувство, что скоро нужно будет идти домой. А с этим чувством, если с ним никак не справиться, трудно долго жить. Так Андрей и маялся. То пропадал у бабы Кати, то, возвращаясь к бабе Зине находил там Наташу с полуторогодовалой Милочкой и, мирившись с их присутствием, усталый ложился спать.
– Привет! – глядя друг на друга, словно после долгой разлуки и совсем уж неожиданной встречи выдали оба.
– Как дела?
– Да ничего, – не спеша, будто могла передумать и сказать другое, ответила Настя, – ты откуда?
Андрей невольно посмотрел на ведро у себя в руках и ответил.
– Лук выкидывал. Бабушка откуда-то целое ведро лука испорченного нашла.
Андрей улыбался, но столько чистой радости, которая ожила и цвела в нем при первых их встречах, уже не было. Что-то отягчающее радость появилось и очень мешало общению.
– У вас гости?
– Да. Сестра двоюродная с ребенком.
Они медленно шли к домам тети Розы и бабы Зины. Машина, проехавшая мимо, напустила клубы пыли, от которых некуда было деться. И ветра совсем не было. Так что пришлось идти и дышать этой пылью.
– А я смотрю, девочка маленькая, такая хорошенькая…
Андрей, глядя куда-то на дорогу, сквозь серую медленно оседающую массу пыли, усмехнулся, сам не поняв чему.
– Я сейчас у другой бабушки практически живу.