– Почему? – тут же она спросила, не добавив, что заметила его частое отсутствие.
– Да как-то суету эту не люблю. Пусть Наташка погостит, а я мешать не буду.
– Понятно, – на самом деле до конца не поняв Андрея, как бы согласилась с ним Наташа.
Вот так, обо всякой повседневной ерунде, которая может быть и внимания-то никакого не стоит, стали они разговаривать. А самое же главное было вовсе не в этой ерунде, потому как она – ерунда – тоже бывает разная. О какой-то есть большое желание говорить, а про какую-то и слышать совсем не хочется. А разговор Андрея и Насти был странной смесью из той и другой ерунды, в общем, был достаточно скучным и утомительным.
– Я слышала через неделю похолодание передают, – скучно сообщила Настя.
– Да когда это еще будет, если будет вообще.
– Мама звонила. У них там сейчас очень жарко.
Вдруг Настя почувствовала острое сожаление. Она не успела познакомить Андрея с родителями, и сейчас это ей показалось непомерным упущением. Будто что-то могло быть иначе, если бы знакомство всё же состоялось.
Настя шла и страдала. Машинально наклонилась, чтобы стряхнуть что-то со шлепки и взвизгнула. Андрей успел разглядеть осу, которую Настя отшвырнула на асфальт. Эта была секунда, а потом всё внимание Андрея перешло к Насте, которая то трясла правой рукой, то сильно зажимала ее в ладони левой руки.
– Палец ломит!.. – чуть ли не плакала она, но старалась не жаловаться.
Помимо чувства боли, Настя вдруг не захотела, чтобы Андрей принял ее за слабохарактерную. Ей показалось, что во чтобы то ей оно не встало, но нужно заулыбаться. Нельзя выглядеть слишком беззащитной, маленьким капризным ребенком.
– Пойдем. Нужно в холодную воду руку опустить.
Ее страдальческое лицо вызывало жалость у Андрея. Ему хотелось видеть ее веселой и беззаботной, может немного непонятной, загадочной.
Они быстро прошли к Бушуевым на участок. Андрей открыл кран и из шланга полилась теплая вода. Настя держала руку под струей, вода, становясь холодной, стекала в наполовину заполненную ванну. Настя смотрела на Андрея пристально, словно завороженно. Укус ее не беспокоил, но руку пришлось отдернуть от того, что слишком студеной стала вода. Андрей провалился в задумчивость, которая была ни о чем и не для чего сейчас.
– Ты чего тут? – толкнула его Наташа, – Привет, – совсем недружелюбно выдала она, неожиданно увидев Настю.
– Привет, – скомкано ответила Настя. Она уж и не знала, как себя сейчас почувствовать. Сразу ей хотелось и побыть с Андреем, и познакомиться, наконец, с его сестрой. Наташа, пусть бы Настя и видела ее несколько раз через почти упавший забор, но успела чем-то ее заинтересовать. Потому Насте и хотелось пообщаться с соседкой, вдруг та действительно настолько интересна, насколько кажется со стороны. Но что-то пошло не так, и сейчас возникшие впечатления начали менять успевший сложиться в Настином воображении образ Наташи.
– Ты че шланг держишь?
Наташе, раз уж она вышла из дома, как будто нужно было установить свой порядок и докапаться до всего мира, никого не оставив в блаженном спокойствии, всем расшатав нервы и что-нибудь еще натворив.
– А тебе-то что?
С завидным спокойствием, в котором все же чувствовалась усталость от Наташиного присутствия в этом доме, не глядя на нее спросил Андрей.
– Просто меня пчела… или оса укусила. Нужно было в холодную воду…
Не справилась с Наташиной энергией и Настя. Проснулась в ней какая-то робость и сомнительность, выдававшие юность и житейскую неопытность Насти.
– От аллергии таблетку надо пить, а не в воду, – посмотрев на небо с красивой грядой облаков, Наташа задумчиво прищурилась и заговорила о своем, – я в магазин. Милочка с бабулей спят. Тебе печенек купить?
– Нет, – буркнул Андрей. Аппетит на шоколадные печеньки, да еще с вишневым вареньем у него проснулся немыслимый.
– Отлично, – действительно обрадовавшись, но, даже не улыбнувшись тому, ответила она.
О присутствии Насти, казалось, Наташа позабыла еще тогда, когда стояла рядом с ней. Несомненно, Настя это заметила, и ее это задело самым неприятным образом. Очень быстро получилось так, что по непонятно каким причинам развившаяся симпатии превратилась в антипатию. А еще обида на себя, на свое глуповатое первое впечатление.
– Может, чаю, – добродушно предложил Андрей.
– Нет, спасибо, – как-то неуверенно ответила Настя. Она заюлила в мыслях, забегала глазами по деревянной стене дома и не знала, чего бы еще сказать.
– Ну, жаль…
– Как-нибудь. Там же, – она показала взглядом на дом, – все спят.
– Спят, – зачем-то повторил Андрей.