Машинально разувшись, Андрей ступил искусанными, грязными ногами в воду. Какое это было потрясающее чувство!.. Он закрыл глаза и немного постоял вот так, совсем без движения, будто привыкал к тому, что может быть настолько хорошо. И ушла куда-то из мыслей мучившая его Настя. Словно просветлело, и воздух стал таким сладким, исключительно свежим и чистым, но теплым, парным от поднимающегося вверх тепла. Андрей скинул с себя кофту, футболку, кинул их куда-то на берег и, забыв снять шорты прямо в них нырнул в воду и… поплыл! И было настолько хорошо, что, казалось, столько много счастья на одно мгновения это несоразмерно много. Можно просто не выдержать и сойти с ума. Но сходить с ума не хотелось. Ощущать ясным разумом всю прелесть предоставленного кем-то и пойманного тобой мгновения – есть счастье. И его нужно не спеша прочувствовать, побыть с ним как можно дольше в полной гармонии.
Андрей долго купался. А когда вылез из воды, ночная прохлада тут же ощутилась им сполна. Тело покрылось мурашками, укусы комаров перестали ощущаться совсем. Запахи воды и сырости, водорослей и тины, что были подняты со дна и хорошенько перемешаны в воде пруда, слились в один густой аромат ночи.
Он снял шорты, выжал их и кинул на песок. Сев на берегу, он смутно стал что-то вспоминать, так как зашевелилось и закололось у него в памяти нечто вроде бы и важное и нужное, но пока еще совсем далекое, пробирающиеся к нему сквозь завесу тающего абсолютного счастья. Андрей заозирался по сторонам. Футболку он увидел висящую на кусту ивы, а кофта… А кофта угодила чуть дальше и рукавом лежала в маленьком болотце, что то появлялось, то высыхало в ивовым зарослях пруда.
«Ладно…» – подумал Андрей, – «хорошо…» – протянул следом, взглянув на веселый, яркий месяц.
– Андрей, – кто-то тихонечко, будто стесняясь, позвал его.
Андрей не испугался. Он успел успокоиться и немного отдохнуть и, кажется, опять переставал думать, но удивился. Ведь рядом просто никого не могло быть!..
– Андрей, ты купался? – был задан вопрос.
Много робости и волнительного страха сказать что-то не то, как-то испортить еще толком не начатый разговор слышалось в тихом и мягком голосе.
– Настенька… – проговорил Андрей после длительного молчания, совсем не желая ее так называть.
Нет, не разговор. Тут был не просто разговор, а какой-то особенный вид диалога, когда все чувства обострены до предела и желание разобраться во всем до конца, даже не жалея себя, так и рвется наружу.
– Андрей, – вдруг задрожал ее голос.
Но он продолжал сидеть на песке и только в пол-оборота повернулся к ней. Тогда она подошла к нему и опустилась на колени. Ее глаза суетно бегали по его лицу. Никак, никак ее волнение не шло в гармонии с прекрасной ночью. Андрей, так сильно желавший увидеть Настю рядом с собой и больше никого, вдруг вспомнил свое недавнее желание, испугался его и не знал, как себя повести. Любое, еле заметное и обыденное движение – убрать руку с коленки на песок, дотронуться до шеи, почесать нос или, в особенности, моргнуть – тут же приравнялось к его согласию на любые действия с ее стороны и полную раскрепощенность со своей.
Настя ждала. Жадностью и нетерпением переполнился ее взгляд, влажными становились глаза и того и гляди капнет из них чистая слезинка. Настя вся пропиталась желанием поскорее прикоснуться к Андрею и не замечая того тянулась к нему всем телом. Андрей не шевелился, окунулся в ее взгляд, в котором много было чистого, очевидного желания быть с ним всю эту ночь, и, оборвав бессловесный разговор, сейчас же вскочил с пляжа. Он машинально схватил сырые шорты, комом сжав их в руке и, больше не посмотрев на Настю, пошел от пруда. Кофта осталась валяться в кустах, пропитываясь запахом сырости и тины. Про нее Андрей вспомнит только завтра ближе к вечеру.
От неожиданного поворота события Настя смогла только молча смотреть Андрею вслед. Секунда, вторая… Осознание, что ее оставили одну, бросили самым ужасным и обидным образом пришло. И захотелось так сильно расплакаться, так сильно зарыдать, что лучше было бы сейчас на время перестать быть, существовать здесь и сейчас. Но нельзя так было. И Настя, что есть силы, швырнула руками песок перед собой. Он разлетелся тяжелыми брызгами и мягко улегся обратно на пляж, создав несколько новым маленьких барханчиков. Она знала, что он у пруда. Ей сказала это Наташа, когда она позвонила Андрею.
– На пруд чей ушел, а телефон дома оставил… – деловито сообщила Наталья.