Насте невыносимо захотелось вернуться в тот момент. Она тогда стояла у «Радуги» и ей в лицо светило солнце. Аркадий куда-то делся и скучный совсем он был. Никак не интересно с ним было. И Настя вдруг остро возненавидела «Радугу». И захотелось еще больше заплакать, еще сильнее она почувствовала себя несчастной. Она, вытирая слезы, посмотрела на пруд. Он ей показался таким до безобразия спокойным, словно был чей-то огромной слезой вдруг упавшей с небес да так здесь и оставшейся. Водная гладь была идеально ровная, и месяц на ней рисовался четко и ярко и звезды тихонечко, тускловато мерцали в отражении.
Андрей дошел до дома и лег спать. То есть он думал, что лег спать. Он лежал, глядя в освещенный месяцем потолок, а перед ним были только Настина глаза. Только сейчас он разглядел в них, запрятанные, робость и страх. И ему вдруг сделалось не по себе, что он оставил ее там одну. А если, что-нибудь случиться?.. Он вскочил с кровати и, пытаясь не шуметь – он слабо соображал, что не нужно шуметь, иначе проснется бабушка и Милочка – и выскочил на улицу. Тишина… Он чуть не утонул в этой прекрасной летней тишине!.. Выбежал за калитку и тут же отступил, словно ужаленный, назад, в кусты. Это точно была Настя. Она брела к тети Розиному дому. Андрея она не успела заметить. Вообще, она слабо чего замечала вокруг. Мир стал для нее черно-серым и, она возненавидела его.
«Хорошо…Ух…» – выдохнул Андрей про себя. И когда Настя хлопнула дверью, Андрей вышел из кустов и пошел в дом. Уснуть он больше не пытался. В странном, отрешенном состоянии пролежал он долго. Что было правильным сегодня вечером, а что нет?.. Он начинал забывать, что ушел от Насти из-за нее же самой. Он случайно увидел ее в компании Аркадия и, всё как будто перевернулось, добавилась ложка дегтя в бочку с медом. Он был бы рад поцеловать Настю, но ему не давало покоя понимание, что с радостью она общается с этим неприятным человеком, слишком легко заводит сомнительные знакомства, а потом, будто поменявшись в настроении, с наивным, чистым взглядом заглядывает ему в глаза и ждет, искренно ждет от него взаимности и ласкового ответа. Именно проезжающая мимо калитки в туче пыли «девятка» вплыла у Андрея перед глазами, когда он почти поцеловал Настю. Именно Настино улыбчивое лицо, эту легкую пустую улыбку, этот светлый одуванчик волос видел он, когда шел от пруда.
Девушка-одуванчик, залитая солнцем разбитая дорога и яркий ее силуэт… Куда она тогда ходила? Куда?
Проснувшись, Андрей не стал лежать и, встав с кровати, подошел к окну. Хмуро и того и гляди дождь пойдет – вот, что он там увидел. Еще ночью наволок поднимался с восточного горизонта, но его никто не заметил. А к утру, когда случился рассвет, небо укрылось плотным слоем туч – так оно готовилось к похолоданию.
Андрей, наконец, взглянул на соседский дом. Как будто прочитанная с неоднозначным финалом книга, были вчерашние сутки. Андрей с головой окунулся в повествование, а книга закончилась, и теперь стоял, не понимая, чего нужно сделать, чтобы день начался и, он гармонично влился в повседневную суету.
«Что было делать?» – вертелся вопрос. Полдня он слонялся тенью по дому, почему-то смеша Милочку и раздражая Наташу. Бабушка Зина, глядя на внука беспокоилась и не верила его словам «всё хорошо». Почему Андрей говорил, что всё хорошо, он и сам не знал.
Он вышел после обеда к дому, посмотрел на сырые от дождя кусты вишни.
«Ягод больше нет…» – с сожалением подумал Андрей. Он много съел вишни, но сейчас не отказался бы от еще одно ковшика нагретых солнцем переспелых ягод.
– Настя! – позвал он выбежавшую с крыльца девушку. Она остановилась и пристально посмотрела на него. Казалось, она тоже дочитала некоторую книгу до конца, но еще более грустную и трагическую, нежели была у Андрея.
– Насть! Извини!.. – прокричал он.
Настя махнула у себя перед лицом рукой. Видимо, какое-то насекомое мешало ей. Она быстро развернулась и убежала в дом. От Андрея, сырости и холода пыталась она спрятаться. Она его ненавидела.
Сколько шагов со своей стороны должен был сделать Андрей, чтобы Настя его простила? Сколько-то… Но сейчас было лучше ничего не делать. Нужно было, чтобы излишняя эмоциональность ушла. Андрей не понимал этих тонкостей, видя лишь, что сегодня и завтра тоже никакого диалога между ними не получиться. Он протер сырое от дождя лицо ладонью и пошел домой.
Солнечный день июля не дарил надежду на тепло. После недели холодных ливней солнце перестало греть и давало только свет летнему дню. Дню, который, казалось, со всех сил кричал этим самым ярким светом, что мир неизбежно катиться в осень и нельзя, ничего нельзя с этим поделать. Пусть и рано было так думать и тепло еще вернется, но для Насти всё было именно так. И можно было только как-то убежать от непрошенных холодов, насколько-то их отсрочить, и всё.